Огненная обезьяна

Попов Михаил Михайлович

После взаимных, чуточку официальных приветствий мы проследовали внутрь дома. И оказались в небольшой, тщательно прибранной гостиной. Белые стены, мебель из светлого дерева. Все было устроено изящно, удобно и со вкусом, но атмосфера казалась преувеличенно стерильной, как бы с легким медицинским оттенком. Мессир Теодор сел в пискнувшее кресло и тут же опустил своего пса на пол и тот начал деловито обследовать углы незнакомого помещения. Я поглядел на хозяйку, в глазах ее стоял подлинный, хотя и полностью сдерживаемый ужас. Несомненно, Зизу казался ей огромным наглым микробом в этом заповеднике стерильного интеллекта. Тем не менее,

она ничего не сказала, памятуя, видимо о том, что, принимая человека, принимаешь и его собаку, и отправилась за угощением. Зельда вызвалась ей помочь. На несколько минут мы остались с мессиром одни. Он был занят собакой, взял пса на руки, помял у себя перед носом, приговаривая: "Что, не нашел ничего, не нашел?", и усадил к себе на бедро.

Появился графин с соком, четыре стакана и блюдце с бледным печеньем. Ну-у, это просто пир! Обычно госпожа Изифина никогда не зовет посетителей Деревни в гости, а напросившихся поит голой родниковой водой.

Гостеприимная хозяйка уселась в кресло напротив гостя, подобрав под себя одну ногу и чуть откинувшись на спинку. Поинтересовалась у гостя, как ему показалась наша Деревня.

— Я видел еще слишком мало, но то, что видел мне понравилось.

Потом спросила, откуда он родом.

Комиссар охотно, и даже с некоторыми подробностями, рассказал.

Некоторое время разговор струился по такому необязательному безопасному руслу. Все мы потихоньку прихлебывали сок, а хозяйка еще прихлебывала и мессира Теодора, кажется, он ей нравился.

Попытались выяснить, не имеется ли у них общих знакомых, но не смогли отыскать ни одного.

Вообще, мне очень нравилась эта атмосфера сдержанной приветливости, что установилась в гостиной. Светская беседа на свету. Трогательно, тихо, славно. Солнечные пятна играли на изгибах мебели. Сок в стаканах просто изнывал от желания быть выпитым. Букет в окне напоенный ярким утренним воздухом, казался разумным и счастливым существом. Я незаметно поглаживал шелковистые пальчики Зельды, и чего еще было мне сверх этого желать? Правда, своею кожей, я ощущал, что она не вполне спокойна, какие-то раздражающие искры пробегают у нее по нервам. Но поводов для напряжения настолько не было, что я разрешил себе не беспокоиться.

Мессир Теодор спросил, давно ли госпожа Изифина трудится в деревне.

— Это что, скрытый способ узнать, сколько лет даме? — Вмешалась Зельда.

Величественная хозяйка посмотрела на мою милую с тем выражением, за которое я мог бы ее возненавидеть, если бы посмел. Да, Зельда слегка выскользнула своим острым язычком за рамки протокольного поведения, но зачем же ее муровать в лед. Нет, все-таки люди великие и люди любимые не должны встречаться у нас на глазах. Иной раз величие невыносимо.

— Я тружусь под началом сэра Зепитера уже больше тридцати лет. — Сказала спокойно госпожа Изифина. — Я была его аспиранткой.

— Любимой аспиранткой. — Вновь не удержалась Зельда. Она хотела исправить положение испорченное предыдущей репликой, и совершенно зря. На любимую аспирантку лесть подействовала еще меньше, чем бестактность. Она даже не покосилась в нашу сторону. Я сжал в ладони пальцы моей малышки, одновременно и сдерживая ее, и поддерживая. Ничего, ничего моя миленькая, они, небожители от науки, пусть себе принимают какие угодно величественные позы, пусть они даже иногда щелкают нас по носам, но помешать нам быть счастливыми, они не могут. В другой

ситуации, я бы давно уже нашел способ, как избавить себя и свою душеньку он смущающего общества, но мне слишком хорошо было известно, как Зельда дорожит своей работой. Покинуть Деревню для нее все равно, что умереть.

— Больше тридцати лет. — Медленно проговорил мессир Теодор, поглаживая песика.

— Для вас это имеет какое-то значение? — Внезапно прищурив свои и без того внимательные глаза, спросила хозяйка.

— Совсем не то, какое, как я полагаю, подразумевала наша пресса. — Очень широко улыбнулся комиссар. Все же это сильное зрелище, когда вдруг темная, почти неподвижная маска, разражается двумя рядами желтых зубищ. Чему так радуется это высокопоставленное чудище? Зельда чуть дернулась — ее упомянули, и она хочет вмешаться в разговор, но я на чеку! Я не дам, тебе родная, испортить свою карьеру, даже если для этого придется сделать тебе немного больно. Я сжал ее пальчики еще сильнее. Цокнув языком от боли, Зельда впервые за этот вечер посмотрела на меня. Удивленно, возмущенно! Да, я превышал свои полномочия, так же как она собиралась превысить свои, вмешавшись в разговор высоких господ.

Не знаю, чем бы кончилось это все, если бы меня не выручила хозяйка. Она вдруг ни к селу, ни к городу повела речь об одежде. В первый момент все оторопели.

— Разве вы не знаете, что таково мое хобби.

Господи, конечно же. Лучший математик-теоретик нашей деревни развлекалась тем, что обшивала здешних обитателей. Не всем наряды ее производства нравились, но отказываться было не принято.

— Давайте, я вам что-нибудь сошью, мессир Теодор. Собственноручно.

Да, я оказался прав, он ей понравился. Слишком не всякому госпожа делает такие предложения.

Как мне показалось, немного сбитый с толку комиссар, обвел взглядом присутствующих, пытаясь по их лицам определить, не розыгрыш ли это. Зельда не упустила случая впрыгнуть в разговор на законном основании.

— Соглашайтесь мессир, салон госпожи Изифины, это вам не пошивочные мастерские господина Гефкана.

Хозяйка улыбнулась Зельде, и даже поощрительно улыбнулась, отчего моя девочка аж вспыхнула. Ну, пусть хоть так потешится.

— А что для этого нужно? — Осторожно поинтересовался сенатор. Он все еще не верил, что тут любовь без коварства.

Госпожа Изифина улыбнулась просто-таки лучезарно. Потрясающая женщина. По-моему, она даже исхитрилась помолодеть к нужному моменту в разговоре, и слегка расцвести.

— Мы сейчас снимем мерку, а к вечеринке, у сэра Зепитера, она уже запланирована, именно в вашу честь, вы получите новый костюм. Нельзя же, согласитесь, явиться туда, извините, в этих штанишках.

Мессир Теодор молчал. Забавно, что тут еще можно высчитывать, что прикидывать, дело простейшее. Не боится же он, что эту портновскую услугу сочтут взяткой, чушь!

— А где мы будем снимать мерку?

— Да, где хотите, можно здесь, можно…

— Нет, давайте не здесь! Давайте, уйдем в какое-нибудь другое помещение.

— Вы стесняетесь, Теодор? — Прыснула моя шалунья.

Комиссар выпрямился во весь свой рост, и сверху прогудело.

— Немного.

Госпожа Изифина грациозно, но не кокетливо встала с кресла.

— Ну, что ж, идемте. А собаку…

— Она нам помешает? — Поинтересовался сенатор.

— Лучше оставить ее здесь.

— Нет, нет, лучше мы возьмем Зизу с собой.