Огненная печать
Шрифт:
— Мы тебя не отпустим, пока ты не прочтешь, — засмеялась Лия.
— И вслух, пожалуйста, — добавила Оля.
Что ж, пришлось читать.
— Здесь написаны, кажется стихи. Чьи они? Твои? — сказала я Ольге, но обе девчонки, поджав губы, молчали. — Когда солнце роняет обруч, — начала я, — в медный пролив на заре… Я встречу с птицей пророчу… В туманно-лучистой борьбе… — Не понимаю. Оля, если ты хочешь, чтобы я оценила это стихотворение, то я говорю тебе — оно очень необычное.
Я в недоумении умолкла, и Лия с Ольгой наконец-то смогли
— Неужели ты совсем-совсем ничего не помнишь? — немного успокоившись, спросила Лия. — Ведь ты сама сочинила этот стих!
— Как сама? — удивилась я. — Во сне, что ли?
— Вот именно, — подтвердила Оля. — Когда мы вчера вернулись с дискотеки, ты уже спала. Стали тихо раздеваться, прислушались, а ты что-то там бормочешь. Многое мы не успели записать, а часть твоих слов и вовсе была непонятна.
— О чем я еще болтала?
— Что-то про старую луну, про землю, воду… — наморщила лоб Лия.
— Еще про воздух, — прибавила Оля.
— Странно, этот, судя по стихам, удивительный сон напрочь закодирован, — вслух подумала я.
— Ева, извини, но ты и впрямь ненормальная, — заключила Кирсанова. Через пару минут девчонки пошли завтракать, и я осталась наедине со своими блуждающими мыслями.
В конце концов додумалась вот до чего. Элементарно: я проспала очередное и, быть может, самое важное видение. О, как я была зла! Надо же! Проспать последнюю, заключительную подсказку!
Она была действительно последней. И сохранившиеся осколки сна в виде того обрывочного стихотворения говорили лишь о том, что мной пройден какой-то этап… или круг. Ведь теперь браслет с минуты на минуту должен был ко мне вернуться. В дверь моей каюты кто-то постучался.
— Входи, Красильников, — пригласила я, наперед зная, что это именно он.
— Забавно, тебе все было известно с самого начала, правда? — смущенно ухмыльнулся Антон.
— Закрой за собой дверь, чтобы нам никто не помешал, — серьезно, но просто говорила я. — На самом деле о том, что мой браслет в твоих руках, я узнала только вчера утром, когда мы отчаливали.
Антон закрыл дверь и спросил:
— Почему ты сразу не потребовала его обратно?
— Во-первых, ты согласен, что человек человеку волк? Кстати, такого мнения придерживается твой любимый Александр Иванович…
— Ладно тебе, и я уже понял, что этот профессор просто сухарь, — махнул рукой Антон, и я рассмеялась. — Жаль, я не знал другого Александра Ивановича… Он-то, наверное, был настоящим профессором…
— Во-вторых, — не дослушав, продолжила я, — магия браслета так тонко переплетена с нашими судьбами, что любое грубое вмешательство может прервать связь. Ведь мы знаем, с чем имеем дело.
Антон поднял правый рукав своего свитера. Его крепкую руку опоясывал мой браслет, который смотрелся еще роскошней, будто разлука с ним только приблизила и увеличила его в моих глазах. Антон снял украшение.
— Разреши, я сам надену его тебе на руку, — попросил он, и я не отказалась. —
— Антон, я бесконечно рада, что у меня есть такой друг, как ты. Но я могу себе представить, как тебе было трудно найти верное решение… в этой туманно-лучистой борьбе.
— Туманно-лучистой? — переспросил Антон. — Красиво, но я думал, что ты обидишься и…
В этот момент объявили о том, что теплоход причаливает к берегам Волгограда.
— Ева! Пойдем скорее на палубу! — схватил Антон меня за руку. — Волгоград! Я там жил! Пойдем, я покажу тебе свой город!
Мы выбежали навстречу приближающимся берегам.
Волгоградская остановка длилась гораздо меньше, чем саратовская. В этом городе мы пробыли только четыре часа, а дальше нас ожидала Астрахань. Экскурсия была не особенно интересной. Оказалось, что Красильников знает о своем родном городе больше. Он с какой-то мальчишеской гордостью рассказывал мне о своих друзьях и жалел, что не может их увидеть.
Макс чувствовал себя лучше и, как обычно, крутился рядом с Кирсановой. Лия, кажется, была неравнодушна к Красильникову. Но вся эта любовная чепуха меня, к счастью, не касалась.
Меня волновало иное, не поддающееся простому истолкованию. А именно: связь между пластиной и браслетом. Сейчас я обладала обеими вещами, но как найти смысл их воссоединения? Может быть, я ошиблась, и подсказки еще не исчерпали себя?
Мы вернулись на корабль. Снова прощальный гудок и громкая, но смешная музыка. Мы покинули Волгоград. Антон немного поныл, повздыхал, а потом спросил:
— Ты пойдешь сегодня на вечеринку?
Похоже, я отставала от жизни, потому что совершенно ничего не знала о предстоящем празднестве. Антон просветил меня, невежу, и я лишь пожала плечами. Не очень-то мне хотелось быть сейчас на виду. Однако Антон пошел на хитрость:
— Разве тебе не интересно узнать, как браслет оказался у меня и почему я сразу не отдал его?
Что ж, один — ноль в его пользу. Мы договорились, что он зайдет за мной пораньше.
Когда я вернулась в каюту, меня встретил холодный и острый взгляд Лии. Этого мне еще не хватало! Теперь Лия ревновала ко мне Антона. И хотя она была вполне доброжелательна, я все равно чувствовала ее неприязнь. Девчонки решили готовиться к вечеринке, до начала которой было еще два часа. Я же взялась за книгу.
— Ева! — позвала меня Лия. — Оля говорила мне, что ты хорошо гадаешь…
— Думаю, Ольга знает, насколько хорошо, — отрезала я, и нам всем троим стало не по себе.
— Ну раз на раз не приходится, — прервала Ольга молчание. — Тогда в поезде я нагрубила тебе… Извини.
— Не за что, — улыбнулась я.
Сама не понимаю почему, вдруг возникло желание побаловаться картишками. Давно уж я не прилагала руку к подобным фальшивым фокусам. Я вынула из рюкзака свою неизменную колоду и поинтересовалась: