Огненная река

Хеллер Питер

– Охота и рыбалка сами по себе такие забавные, – говорил он, – Только полному придурку придет в голову что-то про них выдумывать.

И такова, по наблюдениям Джека, была вся история взаимоотношений Ллойда с его отцом – раздел ранчо после смерти родителей, распределение аренды, помощь друг другу в сезон отела скота, отлаживание систем орошения – Шейн доверял своему брату больше, чем кому бы то ни было. Джек знал, что одним своим существованием Ллойд делает жизнь веселее, для него это было так просто, и в то же время он никогда не валял дурака, сталкиваясь с ее убийственно серьезной стороной. Это был человек, с которым можно сплавляться по реке.

Отец Джека, вероятно, онемел из-за того, что чувствовал за собой вину в случившемся, но Джек склонен был считать себя виноватым не меньше. В то утро он настоял на том, чтобы замыкать колонну, как взрослый. Он никогда не делал этого раньше. Его серый жеребец, Герцог, был гораздо более

спортивным, чем милая и неуклюжая Минди – окажись он позади отца в момент, когда БиДжей заартачилась, Герцог удержался бы на ногах. Он виноват в том, что захотел казаться старше, чем был на самом деле. Охренительно виноват. По правде говоря, к одиннадцати он и без того уже был довольно скромным по натуре ребенком, а несчастный случай только усилил его нежелание привлекать к себе внимание и выделываться. Ему нравилось хорошо справляться со своей работой – как его наставляли отец и мать; самым важным они почитали относиться к животным и людям порядочно и уважительно, но так, чтобы не обращать на это внимание большого количества людей. Какую пользу, в конце концов, может принести хвастовство? Джек обзавелся несколькими хорошими друзьями, которые его уважали и ради него готовы были на все. Чего ради стараться впечатлить еще кого-то?

Когда пришел конверт с извещением о том, что его приняли в Дартмут, отец не улюлюкал и не закатил в его честь праздничный ужин в таверне «Табернаш»; он только взглянул на него со странным выражением, отчасти печальным, отчасти гордым, и проговорил: «Твоя мать запрыгнула бы на Луну от счастья». Запрыгнула на Луну от счастья. Она запрыгнула на Луну от счастья. Практически так он и думал о ней все последние несколько лет. Когда холодной ночью останавливался на полпути до конюшни и стоял на замерзшем дворе, наблюдая, как восходит над Овечьей горой луна, он иногда шептал: «Привет, мам». Понятия не имел зачем, просто казалось, что если где-то она все еще есть, то уж непременно там. Может дело в том, что его любимой детской книгой было «Спокойной ночи, Луна» [12] . Мать читала ее вслух снова и снова, а когда она утонула, Джек стал хранить потрепанный экземпляр на маленькой полочке в изголовье своей кровати, иногда листая его перед сном и трогая потертые уголки.

12

«Спокойной ночи, Луна» – американская детская книга, написанная Маргарет Вайз Браун и проиллюстрированная Клементом Хёрдом.

И именно в книгах он находил утешение. Он погружался в них, когда не был занят на ранчо, не катался верхом и не рыбачил. Командные виды спорта его не привлекали – соревнующиеся напоминали ему кучку выпендривающихся детей, свое пристрастие к литературе он держал при себе. Даже учителя не ведали о глубинах его возрастающей эрудиции, но школьная библиотекарша знала, и еще Энни Босворт в Публичной Библиотеке Грэнби. Они знали. Им также было известно про его безотчетную скромность и застенчивость, поэтому они поощряли его наставлениями, но никогда не акцентировали внимания на его необычайной жадности до новых книг или пестроте ассортимента. Они просто оставляли его посреди книг.

Этим они с Винном были похожи – литературным взглядом на мир. Или, по крайней мере, любовью к книгам, поэзии, художественной литературе и отчетам об экспедициях. Винн специализировался на искусстве и прослушал множество курсов сравнительного литературоведения, в особенности французского. Джек был инженером и превосходно понимал язык математики, но на остальных курсах хватался за все, что имело отношение к поэзии или романам, и с самого начала особенно обожал американскую литературу. Они познакомились еще до начала учебы – во время ознакомительной поездки для первокурсников, четырехдневного пешего похода по Белым Горам. Вдвоем они опередили группу и всю дорогу без остановки разговаривали о каноэ, реках и скалолазании, а также о том, как Торо стирал белье на берегу пруда во владениях Эмерсона, и о том, каким ужасным пьяницей и бабником был Фолкнер, и можно ли считать «Весну и все такое» столь же хорошей и важной, как «Пустошь». Джек был поражен. Ему никогда не доводилось вести подобных бесед с другим ребенком, он и представить не мог, что кто-то из его ровесников способен любить читать столь же сильно – в особенности такой парень, который держался вполне себе уверенно посреди дикого леса. С первого же дня знакомства они стали лучшими друзьями, и чем бы впоследствии ни занимались, никогда не прекращали надолго обмениваться впечатлениями о книгах.

Одной из тем, которую они долго обсуждали в том самом первом походе, было творчество Луиса Л’Амура [13] . Едва обнаружив друг в друге заядлых

читателей и преодолев свою застенчивость по этому поводу, они принялись перечислять авторов и названия книг, рассуждать, что в них было хорошо, а что плохо, делиться тем, что им нравилось. Дискуссия захватывала дух, и не только потому что они тащили задницы вниз по северному склону горы Мэдисон. В конце концов оба с облегчением поняли, что не имеют дела с литературным снобизмом. Классические произведения и столпы литературы это одно, но иногда и дрянные ни на что не претендующие байки столь же хороши. Ну или хотя бы забавны. Эта схожесть мнений позволила им признать, что оба прочли, вероятно, все дошедшие до современников криминальные вестерны Луиса Л’Амура, даже те, которые таинственным образом появились спустя годы после его смерти. Винн читал его рассказы, потому что осиновые леса, полынные луга и песчаные каньоны Запада в них были именно такими экзотическими и заманчивыми, как он себе и представлял. Еще потому, что герои скакали верхом по этим изумительным ландшафтам, плескались в обледеневших ручьях, пробирались сквозь стада лосей и успокаивали своих дрожащих лошадей, когда те чуяли запах льва или кровавый след его добычи. Герои разбивали свои лагеря в папоротниках у ручьев, сбегающих с заснеженных вершин, и растирали своих лошадей половинками пырея, а костры разводили маленькие и «бездымные», чтобы не насторожить врагов. Джек зачитывался ими, потому что все в них выглядело знакомым, но блестящим и облагороженным, похожим скорее не на ту жизнь, которую он знал, а на то, каким все должно быть. В особенности те части, где речь шла об убийстве всех плохих парней и заполучении девушки.

13

Луис Л’Амур – один из самых известных романистов в жанре вестерна.

В тот день они так много разговаривали и так быстро шли, не замечая тяжести своих рюкзаков, что опередили группу на несколько миль. Добравшись до ручья, они расстегнули поясные ремни, сняли с плеч рюкзаки и прислонили их к стеблям болиголова. В бутылке Винна был фильтр, они налили туда холодной воды из ручья, выпили все и заполнили ее снова.

– Взгляни, – указал Винн, – Эта штука немного освежает.

Он склонился над корнями бальзамической пихты, вокруг которых росла похожая на клевер кислица. Нарвав пучок, он протянул половину Джеку, скомкал, что осталось, закинул в рот. И тут же сморщился. Джек, поколебавшись, последовал его примеру.

– Кислятина, – прокомментировал он.

– Вроде как должно утолять жажду.

– Похоже на то.

Они сидели на замшелых валунах, любуясь низким водопадом, который низвергался в наполненный пузырьками темный бассейн. Джек никогда раньше не бывал в смешанных лиственных лесах Востока, однако, хоть они и были ему чужды, он чувствовал себя в них комфортно. Ритм горных хребтов и ручьев был другим, более мягким, с меньшим рельефом на подъемах и спусках, без скал, и более защищенным от ветра – густые леса покрывали долины и доходили почти до вершин гор – но как только он пообвыкся, ему здесь понравилось. Небольшая клаустрофобия, но и она вскоре пройдет.

– Там палии, да? – заметил Джек.

– Будь у нас крючок, мы, может, сумели бы поймать их на кусок рубашки. Точнее, того клетчатого пледа, что на тебе надет.

– Лови на свою.

Джек рассмеялся, достал пачку со смесью орехов, изюма и M amp;M’s, вскрыл ее и протянул Винну.

– Терпеть не могу людей, которые съедают

M amp;M’s и оставляют все остальное, – проникновенно сказал тот.

– Это именно то, чего тебе хочется, а я угощаю.

Они взглянули друг на друга и рассмеялись.

Так они обнаружили, что, ко всему прочему, оба любят рыбалку. Совпадение, снова. Они решили развести небольшой костер и вскипятить воды для чая. Почему бы и нет? К тому моменту, как остальная часть маленькой группы догнала их, оба растянулись у тлеющих углей, попивая горячий Липтон из пластиковых стаканчиков. Руководитель похода, еще совсем молодой, только головой покачал. Так у них начала появляться определенная репутация.

* * *

Теперь, когда они застегнули свои спасательные жилеты, спустили каноэ на воду и запрыгнули в него; когда гребли к середине бухты, что сужалась к северу, наполнялась течением и превращалась в широкую V, все набирающую скорость и скользящую вниз между зарослями елей; когда посмотрели вперед, увидели линию горизонта, обозначающую первый порог, зарылись носом в воду и изо всех сил гребли к правому берегу – когда они действительно начали плыть по реке, они не думали ни о чем, кроме того, как бы попасть в широкую воронку бассейна вдоль правого берега, чтобы разведать водопады. Однако все прочитанные ими истории о реках ярко пылали в воображении, что немало прибавляло энергии и упорства, поскольку по крайней мере у половины этих историй не было счастливого конца.