Огненная смесь, или Ведьма желает уволиться

Ночной лес спрятал нас с Данзом. Мы неслись прочь от дороги, где остались преследователи. Я плохо видела куда бежать и с трудом уворачивалась от деревьев, почти невидимых в темноте.

За спиной послышались голоса и топот. Я оглянулась: перед опушкой в свете фонарей показался Кирон вместе с остальными магами — они бросили машины и кинулись за нами в погоню.

Может, я зря раскрыла их тайну? Теперь они точно не оставят нас в живых.

Под ногами хрустели сухие ветки, и я с ужасом поняла, что преследователи могут услышать нас. Данз дёрнул меня за собой. Я упала

в заросли кустарника на спину, а Данз — на меня. Он вдавил меня в землю своим весом, но сразу опёрся на руки. Я ощутила жар его тела, губы пересохли, в нос ударил терпкий сладкий запах парфюма, и мне стало тяжело дышать. Мы притаились.

Между деревьями шныряли жёлтые лучи фонарей. Один из них скользнул Данзу по затылку, я замерла, но нас не заметили — его волосы мало отличались от травы в темноте. Я вдруг ощутила странное желание поднять руку и проверить, мягкие ли они на ощупь. А потом вцепиться и выдрать их в отместку за всё, что я с ним пережила! О чём я только думаю?

Я прижалась к широкой груди Данза, желая спрятаться. Ощущала, как бешено колотится его сердце и пытается угнаться за моим. Ещё никогда мы не находились так близко. Отвратительно, но так безопасно…

Маги почти настигли нас. Я напряглась и приготовилась отбиваться.

— Вернёмся к машинам! — послышался голос Кирона. — Поедем по трассе, отсюда всё равно нет другой дороги. Не будут же они идти пешком по лесу до своего города!

Я содрогнулась на его последнем предложении — ведь именно это нам и предстояло. Шаги отдалялись и вскоре стихли. Свет фонарей исчез, окутала тишина.

Я опустила голову на землю. Дыхание Данза обдало мне щёки, обожгло шею и коснулось оголённых ключиц. Я столкнула его и посмотрела в хмурое лицо, освещённое луной. Он словно избегал смотреть мне в глаза.

— Что нам делать?

— Идти, — недовольно ответил он. — Или хочешь снова высказаться, как сильно ты меня ненавидишь? Прости, что застряла здесь с таким мерзким тебе человеком, — язвительно закончил он.

Я сжала кулаки, но промолчала.

Откуда же мне было знать, что всё так обернётся?

Днём ранее.

Свет попадал через панорамные окна и окутывал просторный кабинет в бежевых тонах золотистым сиянием. Кондиционер бесшумно вливал прохладные освежающие потоки и притуплял палитру ароматов: от горьких и пряных до кисловатых и приторно-сладких. Передо мной на длинном мраморном столе в стеклянных ёмкостях лежали высушенные и свежие, бледные и ядовито-яркие, мелкие и крупные лепестки, травы, веточки, приправы, сверкали полудрагоценные камни, а в большой кастрюле кипело очередное любовное зелье пурпурного цвета. Я, как главный разработчик компании, улучшала свойства новинки, чтобы потом передать формулу в массовое производство.

Запах тягучей жидкости показался мне недостаточно приторным, и я для начала просмотрела рекомендации в книге, чтобы не совершить ошибки, а потом довила ещё пару высушенных лепестков. Пока они варились, а зелье насыщалось, я на секунду выглянула в окно: внизу раскинулся парк, на нефритовом газоне кое-где пестрели жёлтые и лиловые клумбы, одни люди неспешно прогуливались по извилистым дорожкам, а другие прятались от яркого майского солнца на лавочках под пышными деревьями и ели мороженое.

Я вздохнула и вернулась за стол. Мне давно не удавалось выйти погулять — директор только и делал, что придумывал новые задания, заставлял работать внеурочно

и на выходных, а в то короткое обеденное время, когда он выезжал из офиса, я изучала магию исцеления. Я мечтала снова поступить в Академию и сменить профессию, варить зелья оказалось крайне скучно. Каждый день одно и то же. За четыре года я невзлюбила эту работу, а ещё и директора — из-за него мне не хватало времени, чтобы хорошо подготовиться к поступлению.

В углу на ворсистом коврике работала Лейя — белая куница, гораздо меньшего размера, чем её дикие сородичи. Она стала моим фамильяром ещё при моём рождении. Помимо того, что Лейя владела защитной магией, также она умела управлять предметами силой мысли и сейчас перебирала засушенные растения: травинки вылетали из кучки и ложились перед её лапами, а после тщательного осмотра отправлялись либо в стеклянную миску, либо в мусорное ведро.

Настенные часы показывали, что до полудня осталась минута, а это значило, что вот-вот ко мне заглянет директор. Он мог бы по микрофону сказать, что уезжает, но каждый раз предпочитал сообщить об этом лично, несмотря на то, что мой кабинет был ему не по пути.

Я посмотрелась в зеркальце, поправила волнистые каштановые волосы, завязанные в высокий хвост, вызвала лёгкое голубое свечение на ладонях и разгладила ими белый халат, надетый поверх блузки и кремовой узкой юбки до колен. Хоть я и терпеть не могла директора, но в те редкие минуты, когда помимо зелий я видела людей, хотелось выглядеть красиво и опрятно.

В коридоре послышались громкие и уверенные шаги, и дверь в кабинет распахнулась. На пороге показался Данз в классическом тёмно-синем костюме, белоснежной рубашке и галстуке. Одной рукой он придержал дверь, а второй провёл по тёмным волосам. Его сильная энергия мага огня растеклась по воздуху напряжением, а от глубокого пряного и сладкого парфюма у меня слегка кружилась голова.

В ярко-голубых глазах Данза появилась едва заметная улыбка.

— Миэра, я выехал на обед, — низким голосом сказал он.

Я натянуто улыбнулась, кивнула, и Данз ушёл.

Чувство свободы и облегчения освежающими волнами прокатились по телу. Больше всего, а, точнее, единственное, что я любила в своей работе — зарплату и эти слова Данза, ведь его не будет час, а, значит, я смогу спокойно практиковаться. Хоть что-то приятное за день.

Я кинулась к нижнему ящику стола и вытащила из-под кипы документов старинный толстый учебник, который достался мне от бабушки — она прославилась как отличная целительница. Дар также передался и маме, но она его не развивала, а изучала заговор и внушение, которые успешно применяла как психолог, а, чтобы усилить магию, прибегала к энергии природы и земли. Я же умею только создавать иллюзии, которые вызывают страх, но почти никогда их не использую, только в целях самозащиты.

Я опустилась в мягкое бархатное кресло, подпёрла щёку рукой и вытянула уставшие ноги — работать приходилось стоя. Строки побежали перед широко раскрытыми глазами. Я уже дошла до последней главы, где говорилось о золотом свечении, которое исцеляет самые глубокие раны. По спине пробежал холодок, ведь это самая сложная магия, описанная в книге, и если я буду уверенно владеть ею, то смогу сдать экзамен в Академию. Страшно пробовать, вдруг не получится? Сейчас у меня есть надежда и планы на поступление ближайшей осенью, но если я не научусь легко вызывать золотое свечение, то придётся подавать документы только в следующем году.