Огненная страсть Габриэллы
Шрифт:
– Кружка хоть есть?
Паренек расплылся в улыбке:
– А то, как же! – И, отстегнув от своего пояса фарфоровую чашку, расписанную цветами, он тут же налил из кувшина светло-оранжевый напиток. – Лучшая чашка из нашего дома.
Хилари действительно был горячим, от него валил пар, невзирая на жару вокруг.
– Сколько?
– Двенадцать серебряных. – Паренек стоял зардевшись, явно смакуя каждый
Я протянул ему один золотой, и мальчишка хотел было запротестовать, но как-то слабо у него это вышло. В глазах уже отражались золотые диски, а в подростковой голове уже явно зрел план, как потратить это богатство.
– Это за кружку. – И, подмигнув удачливому торговцу, я принял горячий напиток из его рук.
Паренек тут же радостно бросился наутек, а я направился к лавке, где оставил двух модниц из разных миров. Приблизившись к дверям этого двухэтажного здания, я принялся ждать.
Габриэлла
Я будто попала в кино. Все эти пышные рукава, оборки, гладкий прохладный шелк, по которому постоянно хотелось проводить пальцами, погружали меня в сказку. Сказку наяву.
Видела бы все это моя мама. Она шила такие наряды для нашего городского театра и просто обожала свою профессию. Я шмыгнула носом. Совсем не заметила, как из глаз полились слезы.
Бедная моя мама. Она, наверное, с ума сходит от неизвестности. Оставалась единственная надежда, что матери будет просто некогда звонить мне из гастрольного тура, в который они отправились еще две недели назад.
«Ну а там я уже вернусь. Совру что-нибудь насчет гриппа и слабости…»
Магазин этой славной женщины, домре Сайны, поражал своей площадью. Но, несмотря на размеры этого помещения, каждый миллиметр был использован с пользой. Десяток портновских манекенов с готовыми нарядами так и манил прикоснуться к изящному волану, оборке или задрапированной юбке. Прозрачная витрина впускала так много света, что превращала этот магазинчик в самое уютное место на земле.
За торговым прилавком высились полки с рулонами тканей всевозможных оттенков и фактур. Чтобы добраться до самого дальнего обреза
Домра Сайна была женщиной средних лет и имела очень схожий с нашими кореянками тип лица. Черные блестящие волосы были уложены аккуратной башенкой на голове и закреплены двумя длинными спицами, увенчанными на концах ярко-красными бусинами.
Она учтиво поприветствовала мою спутницу Роуззи и, сложив ладонь в уже знакомом мне приветствии, произнесла символичную фразу. Когда меня представили как сестру Главы города домре Айдена, магазин наполнился суетой и топотом быстрых ножек служанок.
Роуззи носилась вдоль торгового прилавка, деловито размахивая своей тростью-зонтиком, указывая на тот или иной товар. Она напоминала мне капитана корабля, раздающего распоряжения своим матросам.
Две покупательницы, которые присутствовали здесь до нас, не выдержав напора моей спутницы, хмурясь, покинули магазин. Они-то, судя по поведению, зашли сюда явно поглазеть, а не расстаться с внушительной суммой золотых монет.
– Итак, нам нужны два платья на выход – нет, три. Два повседневных, плащ от дождя, пара туфель, пара ботинок на невысоком каблуке, пара зонтиков, тиса на волосы, заколки и булавки для причесок, а также нижнее белье, самое тончайшее и изящное, достойное такой высокородной особы. – Она с лукавой улыбкой обратила на меня свой взор.
Я же смутилась и лишь робко улыбнулась, сохраняя почтительное молчание.
Для начала нам показали готовые повседневные платья, от которых я уже потеряла дар речи.
«Боже, какие же там платья на выход, если эти уже такие великолепные!»
Потом нашему вниманию представили новые отрезы ткани, из которых обещали сшить платья за неделю. Роуззи довольно кивнула. У этой леди явно была железная хватка по части современных моды и стиля.
А я… А что я? Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать. Я мысленно подсчитывала расходы моего так называемого «брата», но тут же прекращала. Это априори невозможно. Я не знаю здешних расценок.
«Так. Айден – Глава этого города. И такие расходы, наверное, не сильно ударят по его карману. Ведь так? Ну и беспокоиться не о чем».
Конец ознакомительного фрагмента.