Огненно-рыжая Винтер
Шрифт:
– Я буду носить то, что захочу.
Ухмыльнувшись, я пожал плечами.
– Тогда пеняй на себя. На тебя будут косо смотреть все богатые стервы в этом комплексе.
Щеки Винтер слегка покраснели, но это единственное, что выдало ее смущение, прежде чем она бросила мне вызов еще одним тяжелым взглядом.
– И почему же?
– Потому что вот этому, – я махнул рукой на ее наряд, – здесь не место.
Винтер закатила глаза.
– Кэлли предупреждала меня, что ты теперь придурок. Я смогу справиться с осуждающими взглядами
– Бывшей, – огрызнулся я.
Винтер насмешливо рассмеялась.
– Плевать. Она тоже стерва, – Винтер прошла мимо меня, таща за собой чемодан.
Последнее, что я помнил об этой девочке: она была подростком. А совсем не этой... женщиной. Мои глаза были прикованы к ее заднице, пока Винтер радостно осматривала мою квартиру, словно владела ею, черт возьми. Джинсы обтягивали круглые полушария ее аппетитной задницы, и у меня едва не потекла слюна. На какое-то мгновение я забыл, что Винтер – подруга моей дочери и отпрыск ненавистного мне человека. Я просто восхищался ею.
Рыжей. Соблазнительной. Женщиной.
Я ощутил, как член напрягся и надавил на брюки, отчаянно желая прижать Винтер к стене. Но я, черт побери, просто не мог этого сделать. У меня на нее другие планы. Планы использовать девчонку, чтобы разозлить Тони.
– Первая дверь направо. Там комната Кэлли. И не кради ее вещи, – прокричал я ей вслед.
Винтер стрельнула в меня взглядом, прежде чем скрылась в комнате. Я провел ладонью по лицу и стиснул зубы. Мне казалось, что увижу застенчивую невинную малышку. Кого-то, кто легко испугается. Никаких форм, длинных ног, такой задницы и чертовски нахального отношения.
Я все еще стоял посреди гостиной, когда Винтер через пару минут вышла из комнаты. На ней теперь не было куртки, и мне открылся слишком хороший вид на ее грудь. Обувь она тоже сняла. Будучи в одних носках, Винтер ходила по комнате, восхищаясь моим жилищем.
– Ух ты, – мягко произнесла она, подойдя к окну. – Какой тут вид.
Я заметил ее отражение в стекле. Винтер больше не выглядела наглой стервой, просто улыбалась, глядя на пейзаж внизу. Черт, она же красавица. Это проблема.
– Мы еще не закончили говорить о правилах, – прохрипел я, направившись к ней.
Винтер встретила в окне мой взгляд своими большими карими глазами. Я не остановился, пока не оказался от нее в нескольких дюймах. Еще один шаг, и она бы поняла, как меня возбуждала.
– Я не соблюдаю правила, – отрезала Винтер.
Желание коснуться ее слишком сильно, поэтому я положил ладони ей на плечи. Напряжение тут же покинуло ее тело, и Винтер расслабилась. Немного склонившись вперед, я вдохнул аромат ее волос.
– Здесь придется. Я бы не хотел наказывать тебя за непослушание, – пробормотал я, потирая ее спину большими пальцами.
– Выкладывай, Август, – холодно произнесла Винтер. – Какие у тебя правила?
То, как она столь бесцеремонно произнесла мое
– Убирай за собой, – грубо отозвался я.
– Ладно, – отрезала она. – Легко. Что еще?
– Будешь убирать и за мной тоже. Стирать. Мыть посуду. Готовить. Вся работа по дому. Будешь отрабатывать проживание, маленькая Винтер.
Она вырвалась из моих рук и повернулась ко мне. На лице Винтер отражалась злость, когда она посмотрела на меня, склонив голову.
– Я помешана на чистоте, так что могу с этим смириться. Но готовить? Надеюсь, ты любишь хлопья.
– Ты можешь научиться, – произнес я скучающим тоном. – Как и все другие взрослые в мире. Считай это практикой. Так ты когда-нибудь сможешь стать хорошей маленькой женушкой, – мой взгляд блуждал по ее милому носу, а потом и по полным сексуальным губам.
Винтер закатила глаза.
– Ты чертовски снисходителен, знаешь?
Мои губы искривились в дьявольской ухмылке.
– Именно это делает меня монстром в зале суда, черт возьми. Поэтому я преуспел в жизни.
– Тебе нравится быть адвокатом? – спросила она с искренним любопытством.
Моя улыбка увяла, и я хмуро посмотрел на Винтер.
– Это моя работа.
– Но тебе она нравится?
– Нравится, – рыкнул я. – А теперь последнее правило: никаких мальчиков.
Винтер фыркнула.
– Не волнуйся, я не интересуюсь мальчиками, – она высунула розовый язык и соблазнительно облизала губы. – Мне нравятся мужчины.
От ее слов меня опалило жаром. Я вскинул руку и сжал ее подбородок, шокировав нас обоих. В глазах Винтер пылал огонь, когда я надавил, приоткрывая ее рот. Сосредоточившись, я блуждал взглядом по влажным приоткрытым губам. На мгновенье я задумался, каково это – целовать столь нежные губы. Винтер пахла корицей, и я готов был поклясться, что на вкус она, как ад и Рождество, завернутые вместе в одно восхитительно греховное угощение.
– Мне кажется, ты слишком болтлива, – прорычал я. – Мне следует тебя наказать. На самом деле... – я провел пальцем по ее нижней губе и обжег Винтер взглядом, а потом надавил на губу большим пальцем. Мне понравился ее удивленный вздох, пощекотавший мою кожу.
Винтер сжала мою руку, и на миг я решил, что сейчас она оттолкнет ее. Вместо этого Винтер высунула язык и провела им по подушечке моего большого пальца. Член дернулся в штанах, и у меня вырвался стон удовольствия. Не сводя с меня взгляда, Винтер обхватила мой палец своими пухлыми сочными губами и стала двигать руку вперед-назад, словно я – ее личный леденец. Я был так ошеломлен столь смелым поступком, что вырвал ладонь. Хлюпающий звук, с которым палец вырвался из ее рта, был единственным, что нарушило тишину в комнате.