Огненное крыло
Шрифт:
— Сердце не бьется? — переспросила она, будто слова показались ей совершенно незнакомыми.
— Подойди ближе. Приложи ухо вот сюда и услы шишь его.
Она нерешительно перебралась по ветке и при жалась ухом к его груди.
— В самом деле, — сказала она, отстраняясь. — Там что-то громко стучит.
— Оно бьется еще громче и быстрее, когда чего-то испугаешься.
Луна приложила крыло к своей груди и внимательно прислушалась.
— Может, у некоторых его просто нет.
— Посмотри на свои крылья. — Он был противен
Она, нахмурясь, посмотрела на свои шрамы и, казалось, хотела что-то сказать, но потом покачала головой.
— По-моему, я так и родилась с этим, — без особой убежденности сказала она.
Гриффин смотрел на нее, выжидая.
— Ты знаешь, как это случилось? — спросила Луна.
— Знаю.
— Так и быть, давай послушаем твою историю. Я не обещаю, что поверю, но все же…
Ему не хотелось делать этого, но, может быть, если он начнет, ее воспоминания хлынут потоком? Хотел ли он, чтобы Луна вспомнила именно это? Нет, но другого выхода не было. Осторожно подбирая слова, он заговорил:
— В нашем лесу был пожар. И ты загорелась. Старейшины пытались вылечить тебя. Все ухаживали за тобой, но ты была сильно обожжена и умерла.
— Но я не чувствую себя мертвой!
— Это Подземное Царство, Луна.
— Кажется, ты все на свете знаешь, — сердито сказала она. — И обо мне тоже!
— Мы росли вместе.
— Вот это для меня новость!
— Когда ты в первый раз увидела меня, то полетела прямо ко мне, несмотря на то что я свечусь. Другие боялись меня, разлетались в разные стороны. А ты нет. Потому что ты вспомнила меня!
Она пристально смотрела на него.
— Я не помню тебя. Я ничего не помню!
— Но я тебя помню, — сказал Гриффин. — И я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. Если ты полетишь со мной.
— Куда?
— К Древу.
Вдруг он заметил других летучих мышей, которые висели на соседних ветках и злобно смотрели на него.
— Вон отсюда! — гневно закричала Корона, кружась вокруг Гриффина. — Ты заражаешь нашу колонию!
— Распространяешь лживые слухи! — подал голос кто-то еще. Затем все взлетели и принялись кричать на него.
— Отвратительный, как пилигримы!
— Мы не потерпим этой лжи!
— Прочь! Прочь!
— Гоните его!
— Эй! — закричала Луна. — Мы просто разговариваем!
Гриффин, оцепенев, крепко впился когтями в ветку. Они казались такими злобными, их было так много, что он сомневался, сможет ли прорваться сквозь эту толпу. А они напали на него, молотя крыльями.
— Убирайся отсюда!
— Обманщики!
— Пытаетесь уничтожить нас! Сначала Гриффин пытался защищаться, но их было слишком много, и они были безжалостны. Сжавшись в комочек, он укрылся крыльями от ударов, которые сыпались градом.
— Что вы делаете? — сквозь шум услышал он крик Луны.
Теперь они навалились на него, теснили со всех сторон, стараясь оторвать
— Стойте! — закричал он. — Остановитесь! Его ноги заскользили по коре, и Гриффин упал, увлекая за собой дюжины летучих мышей, облепивших его спину и грудь. Он тяжело приземлился на другую ветку, и они снова набросились на него.
— Отпустите! — снова услышал он, будто издалека, голос Луны. — Слезьте с него! Вы его задавите!
Они вцеплялись ему в горло, топтали грудь, ему было трудно дышать. Он попытался вдохнуть и не смог. Нет воздуха, нет воздуха, пожалуйста, отпустите!
И тогда он увидел это.
Он светился. Свет исходил от его тела, словно завитки золотистого тумана. Гриффин смотрел, как туман поднимается в воздух и… звенит. Да, звенит. Свет издавал звук, не похожий ни на что из того, что он слышал прежде. Это напоминало песню. Напоминало пронзительный вопль. Одна-единствен-ная нота, чистая и завораживающая, но при этом настойчивая и мучительная. Зрелище одновременно прекрасное и пугающее.
Другие мыши, должно быть, тоже услышали и увидели это, потому что с криками бросились прочь.
Наконец Грифин почувствовал, что странная тяжесть исчезла, и закашлялся, жадно вдыхая воздух помятой грудью.
Он увидел, как вместе с воздухом свет тоже входит в его тело, соединяясь с ним. Странный звук затихал и наконец умолк. Свет тоже исчез. Больше он не видел свечения. Гриффин растерянно заморгал, решив, что это, наверное, ему привиделось. Но тогда почему мертвые в ужасе разлетелись? Как бы то ни было, свет и звук существовали. Он чувствовал, что они необходимы ему не меньше, чем кровь или дыхание, и сжал грудные мускулы, боясь, что свет снова начнет вытекать из него.
Вдруг кто-то опустился рядом с ним на ветку, и он вздрогнул. Это была Луна.
— Как ты?
— Ты была права, — прошептал он. — Я свечусь.
— Мне не верится, что они сделали это, — сердито сказала она. — Я и подумать не могла, что они такие злые, Гриффин!
— Ты не виновата, — пробормотал он и вдруг с изумлением уставился на нее. — Эй! Ты назвала меня Гриффином!
Она в замешательстве смотрела на него.
— Ведь это твое имя.
— Да, но я тебе его не называл! — возбужденно воскликнул он.
— Ты, наверное…
— Нет, я не говорил. Но ты каким-то образом узнала его.
— И что это доказывает?
— Что ты помнишь меня с тех пор, когда была жива! — сказал он, радостно улыбаясь. — Значит, то, что я говорю, правда!
— То есть я мертва? Он перестал улыбаться.
— Да.
— Гриффин, — сказала Луна, пристально глядя на него. Ему показалось, что в ее глазах он увидел отблеск прошлого. Потом ее мордочка помрачнела. — Умерла я или нет, но я все-таки не помню тебя.
Он прижался щекой к ее холодной шерстке.