Огненное сердце
Шрифт:
— Не пройдёт. Жар будет, — мрачно констатировал Ойтхоген. — Верно я говорю?
— И не только жар, — кивнула я, почему-то мстительно выговаривая воеводе. — У вас обоих ранки от жары уже воспалились, ещё немного и будет совсем плохо. Зайцев, как и службу, вы точно увидите ещё не скоро! Зачем вообще через урочище скакали? Неужели не знали, что орега в это время года ядовита? Тоже мне, лучшие воины Лесскана, гроза местных зайцев! Они и то умнее вас!
Я сложила руки на груди, обиженно пыхтя под нос. И ведь действительно обидно было за них! Жан удивлённо
— Гляди, а ты ей нравишься, — хохотнул капитан. — Как разволновалась–то!
Наглый выпад я проигнорировала.
— Много ты в охоте понимаешь! — всё же обиделся на меня воевода. — Подумаешь, увлеклись немного… А я смотрю, ты травы собирала? Знахарка?
— Нет, я старейшине Беорну помогаю. Но с этим могу справиться, если быстренько воды вскипятите и несколько чистых тряпок дадите. А если не дадите, то вам же хуже!
Жан снисходительно улыбнулся.
— Мавер, сделай, у тебя всё есть, — вяло кивнул он.
Похоже, из всех троих Жану больше досталось иголок и яда. Остальные ещё были бодрыми.
— Идём, — потянула в сторону криницы, ухватив лессканского воеводу за тёплую сухую ладонь.
— Вот так бы сразу! — тихо засмеялся, — а то «не пойду, во–от ещё», — передразнил.
Отвечать я не стала. Яд ореги быстро впитывается в тело, и чем быстрее я смою её сок с израненной кожи, чем быстрее волью в него лечебного отвара, тем быстрее патлатый лессканец перестанет нести околесицу! К тому же, рука его была и впрямь горячей.
Капитан последовал за нами, свалив приготовление воды на третьего участника. Ойтхогену я показала, что делать, и он благополучно умылся сам, чего не скажешь о Жане, на которого он кидал встревоженные взгляды. Впрочем, нужно было ещё развести огонь и вскипятить воду, поэтому я отправила его заниматься делом, снабдив нужными травами и передав указания для третьего спутника.
У криницы я заставила воеводу хорошенько омыть не только руки и шею, но и лицо. Конечно, Жан не очень-то и сопротивлялся, когда раздевался по пояс, но я старалась не думать о том, что Аника мне самой шею намылит за прикосновение к священному мужскому телу. Кстати, о мыле… Через минуту я вернулась с куском лечебного мыла, которое брала на всякий случай для себя, и пучком травы. Жан с сомнением посмотрел на то, как я готовлю смесь для мытья, но возражений не последовало.
— Ты так и не сказала, как тебя зовут, — поморщился он, вздрагивая от прикосновения к ранам.
— Драккати. А ты — воевода Жан. Верно?
Он снисходительно улыбнулся.
— В целом — да.
И снова вздрогнул, шумно выдохнув, я как раз вытащила из–под кожи две застрявшие иглы.
— Волосы твои уберу, у тебя ещё на шее иголка торчит, — предупредила я.
Но тяжёлую, приятную на ощупь копну волос Жан перекинул сам.
— Главное, не убей. Это будет печальное известие для слишком многих, чтобы после этого тебя оставили в живых.
— Если не доверяешь мне, — обиделась я, — зачем согласился? Мог бы и к Беорну обратиться! Может
— А может, — повернулся он ко мне, — нежные женские руки мне приятнее старческого ворчания?
Сидя на камне, он взглянул на меня снизу вверх мутными глазами и несмело обхватил мои колени. Я напряглась и уже приготовилась дать отпор, но тут поняла, что ему просто так легче держать равновесие. Тяжёлый, горячий… Мы встретились взглядами снова, когда я замерла в привычной борьбе с собственным страхом, наследием прошлого. Жан все понял и руки убрал сам. Я ругала себя последними словами! Могла ведь просто дать лекарства, объяснить, что к чему, и уйти, не рискуя собой, оставаясь на далёкой поляне наедине с тремя огромными мужиками!
— Почему у меня чувство, будто ты меня боишься? — Жан наклонил голову вбок, чтобы мне было удобнее, и начал помогать.
— Если бы ты жил в общине, то знал бы… что я не прикасаюсь к мужчинам. Это против моих правил. Мне вообще давно следовало уйти.
— Неприятно? — Он поймал мою руку. — Драккати, не бойся. Мне действительно была нужна помощь, и я благодарен тебе…
— Пусти!
Он отпустил.
— Я никогда не причиню тебе зла. Если понадобится моя помощь, просто скажи.
Закрыв глаза и сжав кулаки, я превозмогла себя.
— Давай ты просто больше не будешь меня трогать, а я долечу твою спину? И так потом перед Бьорном оправдываться, что с тобой тут наедине…
— Как скажешь!
Всю процедуру Жан стоически терпел, за что был вознаграждён снятием жара. Когда мы вернулись к костру, всё уже было готово для следующего этапа с собранной целебной травкой. Немного дала выпить отвара каждому, да и перевязка не заняла много времени. Спустя несколько минут я уже могла смело отправляться по своим делам.
Орехов в тот день я так и не собрала, за что получила выговор. Но уж лучше выговор, чем оправдываться перед целой общиной и Аникой в том числе! Завтра соберу, ничего страшного не случится.
На следующий день мы с Ринкой решили выйти в урочище вместе, только она хотела набрать грибов и ягод, а я… Да, мне предстояла встреча с колючими кустами орешника! Одно радовало: орехи в этом месте всегда были крупными и вкусными, и я намеревалась вдоволь полакомиться ими, прежде чем отнести добычу в общину!
Оставив подругу в пролеске неподалёку, я помахала ей и пообещала кричать, если что. Не прошло и пяти минут, как я вышла на знакомую полянку и глазам своим не поверила: вороной жеребец пасся у кромки речушки, а рядом в одних штанах загорал воевода!
Не возвращаться же теперь?
Я прошла мимо, к орешнику, поправляя мешок за спиной. Меня проводили взглядом. И спустя несколько минут моих копаний в колючей листве, я увидела сквозь ветки знакомую фигуру черноволосого лессканца. Жан тоже собирал орехи, шурша листвой и даже не потрудившись одеться. И время от времени мой любопытный взгляд соскальзывал в сторону мощного загорелого торса, — красивого, надо сказать!