Огненные дороги Геона
Шрифт:
Солнце поднялось высоко, и я должен был возвращаться в лагерь. Полная зарядка ауры Силой значительно повысила дальность обзора моего внутреннего взгляда. Обзорное сканирование неожиданно показало, что волки не ушли из окрестностей нашего лагеря, а остановились на дневку в километре от нас. Волки не перемещались по лесу, а находились на одном месте. Странное поведение животных вызывало у меня тревожные чувства. Нужно рассказать Первому о своих наблюдениях.
— Ингар, где тебя носит? Я уже волноваться начал и хотел идти тебя искать, — встретил меня обиженно шак. — Завтрак уже готов и стынет.
— Я на разведку ходил и обнаружил
— От волков не убежишь, они догонят по-любому. Нужно идти к ним и добить стаю, — сказал Первый.
— Как ты себе это мыслишь?
— Не знаю, нужно подумать. Ингар, как ты их нашел?
— Я увидел их ауру, — ответил я.
— Как далеко ты можешь видеть ауру волков?
— За полтора часа хода должен заметить, но это зависит от многих условий. За две тысячи шагов увижу обязательно.
— Как хорошо ты можешь рассмотреть их? — любопытствовал шак.
— За триста шагов могу стрелять вслепую, только по ауре прицеливаясь, и попасть должен, — ответил я.
— Значит, если поближе подойдем, попадешь наверняка?
— Ближе двухсот шагов подходить не стоит. Если ближе подойти, тогда стрелу в полете разогнать и подправить не успею.
— Хозяин, ты можешь стрелу в полете разгонять и направлять в цель? — вытаращив глаза, спросил шак.
— Могу, я так попал в гвельфа на мосту и харуха сшиб. Ты же сам все видел, и с какой стати я снова стал хозяином?
Шак грохнулся передо мной на колени и заголосил:
— Хозяин, я не имею права называть вас по имени. Вы истинный высокородный и маг, — упорствовал Первый. — Я прошу вас простить мою дерзость.
— Первый, ты совсем обалдел?
— Высокородный, покарай меня, я по своей глупости не узнал сына богини Сиды. Я видел все знамения и знаки и не смог распознать их. Я, ничтожный, решил, что спас вас от смерти, и позволил себе сомневаться в вашем могуществе.
— Тебя что, по голове твоей дубиной ударило, с какой стати ты решил, что я сын какой-то там богини? — разозлился я.
— Хозяин, только Эсилдур, сын Сиды, может метать стрелы так далеко, как вы, и управлять ими в полете. Только Эсилдур мог сжигать корабли божественным огнем. В священной книге гвельфов «Пророчество двух Лун» сказано: «Сын богини Сиды пройдет через адский огонь, чтобы искупить грехи живущих под солнцем и возродиться как „Человек без лица“, который не помнит себя».
Ни хрена я попал, прямо сын бога из легенды! Теперь Первого не переубедить никаким способом. Шак и так до пустоши на меня как на бога смотрел, только в пещере начал относиться ко мне как к человеку, а тут знаки и знамения. Стрелы за километр мечу и не мажу. Корабли сжигал. В пустоши через адский огонь прошел. Возродился как «Человек без лица». Ничего о себе не помню. Вот и получается, что я Эсилдур.
Положение мое было хуже губернаторского. В одну секунду я потерял друга и получил фанатика своей персоны. Если Первый на каждом углу будет трезвонить про меня как об Эсилдуре, то распятие на кресте будет самым легким наказанием для самозванца. Геон — мир средневековья и магии, здесь серьезно относятся к легендам и всяким пророчествам. На Земле тоже море всяких мессий и пророков, которым некоторые идиоты верят даже в наше время. Как мне переубедить Первого? В голову пришла, кажется, спасительная мысль.
— Первый, тебе
— Никто, хозяин, я сам прочитал в священной книге гвельфов «Пророчество двух Лун».
Я выпал в осадок: оказывается, мой шак умеет читать!
— И на каком языке написана книга? — спросил я с сомнением.
— На гвельфийском. Я еще умею читать на меранском и немного на чинсу, — окончательно добил меня Первый. — Я же тебе рассказывал, что маги нас с братом учили как сотников для рудников. Куда нас продадут, к гвельфам, в Меран или Чинсу, они не знали, поэтому и учили читать и писать на трех языках. Шаки из рудников на поверхность не поднимаются, и люди в рудники тоже не спускаются. Все приказы только в письменном виде в шахту опускают, а сотник должен уметь прочитать приказ и ответ написать.
— И что же ты раньше молчал? — задал я вопрос Первому.
— Вы не спрашивали, хозяин, — потупившись, ответил шак.
— Ладно, пошли есть, а то кишки сводит, потом закончим разговор.
Пока я заряжался и следил за аурой волков, Первый приготовил настоящие шашлыки. Не знаю, в чем он ухитрился их вымочить, но вкус был просто обалденный. После подзарядки и энергетического массажа аппетит был просто зверский, и я набил брюхо под завязку. Отдохнув час после еды, я принял решение, как вести себя с шаком.
— Первый, слушай меня внимательно и запоминай. Ты не должен никому рассказывать о том, что ты считаешь меня Эсилдуром. Я под страхом смерти запрещаю тебе это! Ты меня понял?
— Понял, хозяин, — ответил шак.
— А почему ты меня называешь хозяином, а не господином? — поинтересовался я.
— У шаков могут быть только хозяева, господа только у людей.
— Теперь мне понятно, — кивнул я.
Солнце перевалило за полдень, и пора было идти охотиться на волков. Я встал, оправил одежду и перекинул через плечо лук со стрелами. Шак взял свою дубину и тоже поправил амуницию.
— Пошли, — махнул я рукой и, погрузившись в транс, побежал в сторону лежки волков.
Дорога к волчьему логову проходила возле холма по петляющей звериной тропе. Обогнув холм, я окончательно убедился в его искусственном происхождении. На глаза стали попадаться обломки колонн, массивные каменные блоки, затем мы наткнулись на остатки лестницы, ведущей к вершине. Осмотр развалин я решил оставить на потом, а сейчас разобраться с волками. Тропа все ближе и ближе подводила нас к логову, пора было выбирать позицию для стрельбы, пока волки нас не учуяли. Рядом с тропой росло высокое дерево с кривым стволом, по которому легко было забраться на его вершину. Позиция казалась подходящей, и мы с Первым полезли наверх. В это дерево когда-то давно попала молния, и ветки на самой верхушке были срезаны, как ножом, образуя плоскую площадку. Панорама отсюда открывалась потрясающая. Огромный девственный лес раскинулся до самого горизонта, переливаясь на солнце всеми оттенками зеленого и голубого цвета. Это зелено-голубое море во многих местах было расцвечено целыми полями цветущих деревьев. Вокруг разносились крики птиц и животных, живущих в кронах деревьев. Внизу эти крики слышны не были, деревья и кусты своими листьями приглушали этот радостный шум, как вата. Здесь же, наверху, все звуки разносились далеко и звонко. Над этим великолепием возвышалась крона громадного дерева, окутанного магическим туманом. Этот туман даже вблизи смазывал очертания гиганта, и издалека я принял бы его за облако.