Огненные драконы

Кауфман Эми

Миккель заговорил:

— Сначала мы должны добраться до безопасного места. Мы можем снова лететь, но нам понадобится час отдыха и что-нибудь поесть. Такое чувство, что сегодня я улетел дальше, чем когда-либо с момента моего первого превращения.

Андерс наблюдал, как Виктория, Сакариас и другие волки обменялись долгими взглядами. Он знал,

чему их учили о драконах… его учили этому же. Он чувствовал то же самое, даже несколько недель назад.

— Это мои друзья, — сказал он. — Из-за этого они потеряли свой дом. Мы, волки, были изгнаны, но и они тоже, сказал им об этом Дракон-сход или нет. Теперь они не могут вернуться в Дрекхельм, и они отказались от этого, чтобы помочь нам остановить волков, заморозивших половину Валлена, чтобы они могли напасть на драконов. И не дать драконам отобрать у нас Солнечный Скипетр, чтобы разогреть город и напасть в ответ.

Тео заговорил позади него, нерешительно:

— До недавнего времени я жил в Холбарде. Драконы похитили меня. Я думал, что умру, но они знали что-то, чего я не знал. Мне нужно было преобразиться, и они должны были мне в этом помочь. Они не такие, какими я всегда их считал.

— И одиннадцать из нас, волков и драконов, — сказал Андерс, — это все, что осталось, чтобы остановить войну. Мы должны работать вместе.

Он наблюдал, как волки молча разговаривают… даже в человеческом облике они общались взглядами, подергиваниями языка тела, которые были невидимы для него, прежде чем он стал одним из них. Это был молниеносный разговор — неуверенность от одних, решение от других.

Медленно, от имени всех них, Виктория кивнула.

— Нам нужно где-то спрятаться, — сказала она тихим, но решительным голосом.

— Облачная Гавань, — предложила Рейна.

Андерс кивнул.

— Здесь работали первые драконы-кузнецы, — сказал он. — Теперь туда никто не ходит, это запрещено. — Потом, помолчав, добавил: — Наша мать тоже там работала.

Сакариас выпалил:

— Простите, что?

— Как

я и сказал, — ответил Андерс с улыбкой, немного похожей на прежнюю. — Нам нужно многое вам рассказать, — но упоминание о матери заставило его подумать о ком-то другом. — Кто-нибудь знает, все ли в порядке с Хейном?

Медленно, один за другим, молодые волки покачали головами.

— Я видел его во время битвы, — сказал Джай. — Но я не знаю, что с ним случилось, — в его голосе не было уверенности.

Андерс потянулся, чтобы схватить усилитель на шее, его пальцы покалывало от намека на силу, когда его края прижались к коже. Где бы ни был Хейн, он почему-то был уверен, что скоро они снова увидят дядю. А профессор Эннар не позволяла никому высказываться против Хейна, когда его запирали. Возможно, есть надежда, что она их послушает.

Рядом с ним Лисабет начала рыться в сумке, доставая еду и ставя ее на землю.

— Давайте отдохнем, — сказала она. — И потом Рейна права, мы должны отправиться в Облачную Гавань. Глубоко под ней есть лава, так что драконы восстановят свои силы там. И она постоянно окружена туманом и облаками, поэтому холод делает ее идеальным местом для волков. Как только мы окажемся там, то сможем… — Но тут ее практичный тон иссяк, и она замолчала.

Андерс тоже не знал ответа. Он не знал, что они будут делать дальше, или как они будут поддерживать мир. Это не могло быть очередным актом грубой силы, очередной попыткой вырвать руки Ульфара и Дрекхельма. Это должно быть что-то новое.

Но когда он увидел, как Сакариас разломил булочку пополам и с робкой улыбкой передал другой кусок Эллюкке, он понял одно наверняка.

Что бы он ни сделал дальше, он сделает это со всеми своими друзьями, вместе.