Огненный джинн (Солнечный удар)
Шрифт:
– Остановись, – попросила я, чувствуя, как бритвами ворочаются в горле слова. – Пожалуйста. Он прав. Ты только длишь ее боль. Отпусти ее.
Его лицо было бледным и влажным от напряжения, его глаза застилало отчаяние, но он отпустил поток энергии и уронил руку. Тем не менее, с места не сдвинулся. Я не была уверена, что он вообще способен сейчас это сделать. Я смотрела, как тело Рэйчел превращалось в зловонный маслянистый туман.
Кончено.
Она кричала все время, пока исчезала.
– Она
Мне никто не ответил. И я не думаю, что у них был ответ. Я вдруг испытала холодную уверенность, что на эфирном плане все еще хуже, намного хуже. Неудивительно, что Джонатан так резко оборвал Ашана при одной мысли, что джиннов можно оставить запертыми в ловушке на тонком плане. Это было непростительно.
Что с Дэвидом? Я закрыла глаза и отыскала серебряную нить, соединявшую нас. Она была тонкой и почти незаметной, но находилась на месте. Неповрежденная.
Голубые пятнышки ползали по моей руке.
– Джоанн! – снова услышала я голос Джонатана, слишком громкий, он звенел в моей голове. Я смахнула синие искры и посмотрела на него. – Черт! Я говорил тебе оставаться сзади!
Забавно, но мне они не вредили. Искры покалечили Рэйчел, я чувствовала, как перетряхнуло ткань мира от боли, которую она испытывала. Я продолжала ощущать ее агонию, волнами резонировавшую в комнате.
Джонатан потянулся ко мне, но я отступила. Инстинктивно, скорее всего.
Потому, что они не причиняли мне вреда.
И тут я увидела нечто совершенно поразительное.
Искры. Голубое свечение собиралось из воздуха и возле моей кожи и исчезало. То, что поглотило Рэйчел, не могло меня ранить.
Джонатан остановился, уставившись на меня. Я вздохнула, наблюдая, как догорают последние искры, и задумалась о том, что заставляло его выглядеть настолько бледным и пораженным.
– Со мной все в порядке, – сказала я, решив, что он беспокоится обо мне.
Бледность на его лице сменилась абсолютной белизной, глаза выглядели темным и слепыми.
– Джонатан?
– Небольшие неприятности, – ответил он.
Я протянула к нему руку…
…и он осветился как новогодняя елка мерцающим голубым светом. О боже! Другие джины в абсолютном ужасе бросились врассыпную, когда он покачнулся и привалился к стене. Прикрыл глаза.
– Дерьмо, – сказал он тихо, – видимо, иммунитета у меня нет.
Меня вел инстинкт. Я схватила его, когда он начал сползать вниз.
Искры кружились вокруг, липли к моим рукам, окружали меня вихрем голубого сияния. Жуткий распад Рэйчел вес еще стоял перед моими глазами, и я поклялась, что не позволю этому повториться, только не с ним, и не сейчас…
Я впитывала искры, укладывая толстым слоем на кожу, мысленно идя им навстречу. Потом открыла зажмуренные глаза и наблюдала, как постепенно исчезает
Я сделала это. Вот почему они не могли повредить мне. Я просто получала еще в большем количестве то, из чего изначально была создана.
Джонатан оставался сидеть там же, где был, тоже наблюдая. Взгляд его темных глаз переместился и встретился с моим.
– Спасибо, – сказал он.
Я кивнула.
– Услуга за услугу. Нам нужно вернуть Дэвида. Прямо сейчас.
– Я знаю, – ответил он усталым голосом. – Ты словно только что из ада.
– Забавно. Я не чувствую… – О, да, я тут же кое-что почувствовала. Тяжесть навалилась на меня, перекручивая сверху до низу. На этот раз я не спутала ее с результатом воздействия голубого свечения или с чем-то в этом роде – кто-то снова пытался призвать меня. Вновь ощущение рыболовного крючка, тянущего болезненно и непреклонно. И в этот раз это был не Джонатан. И это не было зовом в безопасное место.
Джонатан удерживал меня все то время, пока я боролась. Я чувствовала, как его воля обволакивает меня мягким сковывающим покрывалом, и натяжение вызова постепенно теряло силу.
– Как я устала, – прошептала я.
Он это знал. Он поднял меня на руки. Джинны тихо перешептывались, а Ашан впился в меня взглядом сине-зеленых глаз.
Назад в спальню.
К мягкой пуховой подушке.
Под надзор угольно-черной тени ифрита.
Я заснула.
Следующий день – если дни здесь имели какое-либо значение – начинался столь же ярко, солнечно и мирно, как и все прочие дни в маленьком королевстве Джонатана. Проснувшись, я обнаружила мужчину, сидящего рядом на стуле и наблюдающего за мной. Ифрит исчез.
– Bay! – сказала я. – Это уже где-то было.
– Советую не привыкать.
– К кровати или к приветствию?
Он проигнорировал мое, бесспорно, не слишком остроумное высказывание.
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно.
– Хорошо.
Я не совсем понимала, чего он хотел, и у меня сложилось впечатление, что он и сам этого не знал. Он встал и прошелся по комнате. Широкие быстрые шаги больше подходили для похода куда-либо, чем для перемещения по комнате.
– Поговорим о той трещине.
– Что с ней?
Все мое существо вскинулось при одном упоминании о разрыве. Я не могла не думать о кровавой неистовой агонии Рэйчел, расползающейся в жуткое месиво, а также о сотнях других джиннов, страдающих где-то.
– Ты считаешь, что это твоя вина, – продолжил он. – Проклятье. То, что случилось, решение Дэвида, не твое… а он не мог и представить, что такое произойдет. Черт, даже я не понимал, что происходит, пока не стало слишком поздно что-то делать. Но как только я понял, он захотел пойти закрыть разрыв.