Огненный Феникс: Гарри Поттер и Лорд Гриндевальд
Шрифт:
— Я могу выйти, чтобы не меша... — начал было он, но Геллерт оборвал его на полуслове:
— Нет, Гарри, я хочу, чтобы ты присутствовал. Именно благодаря тебе было создано лекарство для моей дочки, и ты заслужил право находиться здесь, — в словах наставника звучала лишь искренность.
Юноша кивнул и отошел к стене, у которой неподвижно замер, наблюдая, как Гриндевальд медленно подходит к саркофагу. Старый волшебник перехватил книгу левой рукой, правой доставая волшебную палочку. Геллерт коснулся ею стеклянной крышки саркофага, и та исчезла. А потом он убрал палочку и взял трактат обеими руками, которые немилосердно дрожали, Гарри видел это даже стоя
— Эго трактаре... — Гриндевальд продолжал говорить, но теперь парень не мог разобрать произносящиеся на неизвестном языке фразы. Голос Геллерта изменился, он говорил глубокими и пронзительно громкими интонациями, которые человек просто не мог издавать. Гарри понял, что устами наставника говорит магия.
Поттер чувствовал идущую из книги огромную мощь, которая все нарастала и нарастала. Казалось, даже воздух накалился от шторма невероятной магической силы, бурлящей в этом зале. Юноша не смог бы пошевелиться, даже если бы хотел. Он стоял, не делая ни малейшего движения и даже почти не дыша, завороженный зрелищем, видеть которое выпала удача лишь единицам из всех когда-либо живущих на свете волшебников. Вихри магической энергии, ставшие почти видимыми и осязаемыми простыми человеческими чувствами, кружили вокруг Гриндевальда, продолжавшего говорить не принадлежащим ему голосом неизвестные слова, смысл которых Гарри не мог понять. Парень продолжал благоговейно наблюдать, как магическая сила словно образует рядом с Геллертом огромный энергетический шар, в который прибывали все новые и новые волны волшебства, словно в разбушевавшееся море, не желающее успокоиться. С каждой накатывающей волной магический вихрь становился все сильнее, собирая невероятную мощь в единый кулак, который уже был готов высвободить накопленную энергию на свободу.
— Праеципитес вигилате! — донеслись до Гарри последние слова этого ритуала. Все волшебство, которое сумел призвать Геллерт, словно впиталось в его дочь, вырывая из того страшного сна, в который погрузил ее отец, чтобы спасти.
Бушевавший еще секунду назад магический шторм стих, и в то же мгновенье глаза Флории Гриндевальд распахнулись.
Глава 15.
Геллерт выпустил из рук только что использовавшийся трактат, который с негромким стуком упал на каменный пол, и бросился к девушке, еще даже не успевшей сесть. Гарри пока что стоял на том же месте, что и во время ритуала, не зная как себя вести в этой ситуации. Тем временем Гриндевальд опустился на колени перед саркофагом, неотрывно глядя в лицо своей проснувшейся дочери. В помещении раздался приятный мелодичный голос, принадлежащий Флории:
— Папа? Это ты? — Геллерт только кивнул, не в силах произнести ни слова. Поттер отлично чувствовал эмоции наставника, и точно знал, хоть и не мог видеть его лица, что сейчас у Гриндевальда появилось выражение невероятного счастья, а его карие глаза засияли радостным огнем. Девушка села, продолжая смотреть на отца, ее длинные золотистые локоны ниспадали вдоль плеч. Геллерт был больше не в силах совладать с собой и крепко обнял дочь. Она тоже обвила его руками и уткнулась ему в плечо, закрыв глаза. Когда они оторвались друг от друга, Флория потрясенно сказала:
— Ты поседел, — и тут она, наконец, заметила Гарри. Ее светло-голубые, такого же цвета, как безоблачное летнее небо глаза встретились с его изумрудным взглядом, и Поттер застыл словно каменное изваяние.
— Папа, кто это? — спросила девушка, продолжая смотреть прямо в глаза Гарри, который не мог
— Это Гарри. Я... то есть мы... мы нашли лекарство, — почти шепотом произнес Гриндевальд. — Вот, — он достал склянку с зельем исцеления, приготовление которого закончил совсем недавно и протянул дочери. Флория отвела взгляд от Поттера и уставилась на отца:
— Но ведь "Проклятие" исцелить невозможно, — пролепетала она, осторожно принимая зелье из слегка дрожащей руки Геллерта.
— Я же обещал, что найду способ, — счастливым голосом сказал Гриндевальд. — Просто выпей это, дочка.
Девушка с явным волнением на лице откупорила склянку, а затем осушила всю емкость до дна. Гарри и его наставник также взволнованно смотрели на Флорию.
— Я излечилась от "Проклятия"? — неверующе спросила девушка с золотистыми волосами. — Вот так просто?
— Да, так просто, — счастливо засмеялся Геллерт, вновь обнимая дочь. Флория в первую секунду выглядела ошеломленной, а затем засмеялась. Ее звонкий смех был настолько заразительным, что Поттер тоже не смог сдержать улыбки.
Вскоре они уже сидели в Обеденном Зале. Чуть было не сошедший с ума от счастья Виднер навалил на стол столько еды, что ее вполне могло хватить на целый курс Хогвартса. Флория и Геллерт весело переговаривались, причем Гарри иногда ловил заинтересованные взгляды, которые девушка временами бросала на него. Сам юноша предпочитал не вмешиваться в разговор — пусть отец с дочерью, наконец, пообщаются после долгой разлуки.
Поттер испытал сочувствие к Флории — как девушка отреагирует, когда узнает, что спала больше полувека? Гарри не мог представить, что бы он чувствовал на ее месте, но искренне надеялся, что это не повергнет дочь Гриндевальда в шок. Она уже наверняка сделала соответствующие выводы, увидев, как постарел ее отец, но пока что не переводила разговор на эту тему.
И каково ей придется, когда она узнает, что пришлось перенести ее отцу? А она узнает, сомневаться в этом не приходилось. Что она будет чувствовать? Вряд ли Геллерт станет лгать дочери, но Гарри был уверен, что наставник постарается поведать Флории о своей истории как можно позже. Парень не мог винить его за это — он бы поступил точно также.
— Папа, а как ты нашел лекарство? — спросила девушка. Гриндевальд ответил с радостными интонациями в голосе:
— Ты ведь помнишь книгу Салазара Слизерина? Ту самую, которой я так и не смог воспользоваться, — его дочь кивнула. — Гарри сумел открыть ее. Если бы не он, то ты бы до сих пор спала.
Флория перевела на Поттера взгляд и благодарно улыбнулась ему, отчего у юноши что-то взволнованно затрепыхало в груди.
— Спасибо, — произнесла девушка, продолжая смотреть на Гарри своими потрясающими голубыми глазами. Парень невольно улыбнулся в ответ, чувствуя, что слегка покраснел. — Но как? — задала еще один вопрос, явно предназначавшийся юноше, Флория. Поттер впервые за все это время заговорил с ней:
— Слизерин зачаровал свою книгу так, чтобы открыть ее мог только человек, владеющий змеиным языком. А поскольку я змееуст, для меня это не составило никаких проблем, — немного скованно ответил Гарри, не отводя от нее взора. Юноша краем уха уловил едва слышный смешок со стороны Геллерта.
— Ты змееуст? — удивленно спросила девушка. — Но это огромная редкость и передается только по наследству! Ты наследник Салазара Слизерина? — Гарри, наконец, сумел оторвать взгляд от Флории, покосившись на наставника. Тот явно не спешил вмешиваться в разговор.