Огненный герцог
Шрифт:
Мать, Торри и Мэгги первыми вошли в темную сырую каморку, за ними последовали двое стражей.
Здесь не было видно других дверей, если только дверной проем не скрывался за гобеленом, висевшим на задней стене. Гобелен, однако, был великолепен: высокий узкий водопад в лесу, низвергавшийся на зеленый луг, причем его подножие и вершина скрывались в облаке водяной пыли. Очень, очень мило.
Остальные стены были изрыты ячейками, где хранились обрезки кожи, куски дерева и крохотные металлические кружки, предположительно – ушки, в которые продевают шнурки. Над обшарпанным рабочим столом, стоявшим под
– Эхр… – заворчала главная из сук. Многозначительно посмотрела на полку с инструментами, затем протянула длинную волосатую руку и сцапала нечто, напоминающее скальпель на черенке длиной в фут. – Ну давай, если хочешь. Почикай меня как следует, а потом устрой побег, поглядим, что тогда будет с тобой и с твоими.
– Нет, – ответил Торри, сглатывая.
Мать на мгновение поджала губы, затем покачала головой. Мэгги продолжала смотреть в пространство.
Раздалось позвякивание, больше похожее на стук стеклянных бусин, нежели на звон колокольчиков, и цверг – нет, вестри, напомнил Торри сам себе – прошел сквозь водопад, который состоял, как теперь было видно, из тысяч отдельных раскрашенных нитей, свисавших с дверной рамы.
– Биндур, к вашим ушлугам, – невнятно произнес цверг на берсмале; шепелявость делала его речь еще менее разборчивой. Он перевел взгляд с Торри сначала на женщин, затем – на Сынов и слегка пожал плечами, как будто говоря «Не мое это дело». – Благородные гошпода и дамы нуждаются в моих ушлугах?
Отличное начало: сука повернулась к Биндуру, а Сын в волчьем обличье опустил здоровущую морду и стал обнюхивать ножки столов, словно собирался их пометить.
Но момент пришел и ушел. Торри объяснил сапожнику, что им нужны хорошие туфли или башмаки для женщин. При этом он крутил в пальцах крюггерранд, словно демонстрируя свою платежеспособность.
Вскоре Мэгги уже сидела на скамье, скинув тапочку. Цверг, сняв со стены размеченную деревянную дощечку, встал рядом с Мэгги на колени и, поставив ее ножку на дощечку, сделал несколько пометок мелом. Потом он снял мерку с матери Торри.
Затем кивнул.
– Я могу приготовить обувь жавтра, ешли угодно. – Цверг потер руки. – Теперь нам шледует договориться о цене.
Торри снова извлек на свет божий золотую монету.
– Обувь нужна нам сейчас, а это – плата за работу. Без сдачи.
Цверг слегка склонил набок массивную голову.
– Что ж, я могу быштренько переделать две пары, которые шил, жнаете ли, на продажу, но их цену…
Торри поднял крюггерранд повыше.
– …но их цену ваше жолото покроет беш труда, юный гошподин. Пришядьте же, шадитешь, дело минутное.
Даже в таких малоприятных обстоятельствах Торри с удовольствием наблюдал за работой умельца. Всего за несколько минут цверг, притащив две пары ботинок, небольшим остроконечным ножом распорол шов, соединявший подошву с верхом; затем обрезал каждую подошву, в одном случае просто сузив ее, а во втором – сузив и укоротив.
Это заняло всего лишь несколько мгновений, но Сыны начали проявлять нетерпение.
– Нас еще ждет долгий путь сегодня, – сказала сука, –
Торри встал на колени перед Мэгги и проверил шнуровку на ботинках, которые были высотой по середину икры.
– Тебе придется затягивать их потуже, – произнес он, сжав ее запястья и слегка потянув Мэгги к себе. – Теперь по моему слову, – спокойно проговорил он, незаметно вложив нож ей в руку, – ты берешь и изо всех сил тянешь, поняла?
Отец, наверное, предназначил второй нож матери, но в отличие от нее Мэгги была фехтовальщицей, и хотя шпаг отец не мог им передать, в этой ситуации ножи заменяли их в той же мере, в какой Мэгги годилась на роль фехтовальщика, дерущегося на ножах.
Странно: Торри казалось, будто именно ради этого он появился на свет и учился все эти годы.
Юноша вынул оставшийся нож из ножен и большим пальцем прижал рукоять к ладони – так, чтобы лезвие лежало вдоль руки.
– Смотри-ка. – Он махнул кистью, в которой зажал нож, а когда сука повернулась вслед за его рукой, перевернул нож и, ударив снизу, располосовал ей брюхо.
Из ее рта сначала вырвался лай, а затем завывание, перешедшее в булькающий стон.
Торри не медлил. Он уже бросился на стоявшего рядом с ней Сына в волчьем обличье и, нырнув, чтобы избежать удара когтистыми лапами, воткнул тому нож между ребер. Плоть подалась легко, слишком легко, как будто это было желе, а не крепкие мышцы под жесткой шкурой.
Двое Сынов, ждавших снаружи, ворвались внутрь. Торри едва задел того, кто был в обличье человека, но подставил ему подножку, пока тот летел мимо, а затем повернулся ко второму. Оставалось надеяться, что Мэгги справится с раненым, потому как Сын в облике волка прижался к полу, а потом прыгнул.
Самое главное, говорил отец, это правильно рассчитать время: Торри нырнул вправо – единственное свободное направление, – перекинул нож в левую руку, изо всех сил воткнул его в глотку Сыну и, повернув в ране, выдернул.
Торри обернулся. Мать прижалась к стене, волчья кровь покрывала Мэгги от груди до пят; хотя лицо девушки было бледным, она решительно выдвинула челюсть вперед.
– Быстро. Нам надо выбираться отсюда. – Торри повернулся к цвергу: – Тут есть другой выход?
– Поторопитешь, – ответил цверг, жестами подгоняя всех троих к двери в задней стене, по узкому проходу в кладовую, где была крепкая дверь, закрытая на засов. Цверг открыл засов и рывком распахнул дверь. – Идите влево по аллее, в конце аллеи направо и бегите ижо вшех шил!
Открыв дверь, Торри услышал позади себя щелчок. Они остались в кладовке втроем; цверг исчез.
Юноша ступил в аллею и застыл на месте – в другом конце аллеи их ожидала дюжина воинов с обнаженными мечами. На каждом черная форма, отороченная по краю малиново-оранжевым и украшенная на груди изображением пламени. За спинами воинов, держа поводья лошадей в сбруе тех же цветов, четверка вестри терпеливо ожидала развития событий.
– Неплохо, – произнес самый важный, кланяясь и взмахивая своим черным, с малиновой каймой, плащом. – И не зря мы попросили Сынов… не сообщать вам, что передача состоится здесь и сейчас – а то бы вы попробовали сбежать раньше и скорее всего погибли бы при этой попытке.