Огненный глаз Тенгри
Шрифт:
— Что же ты сразу не сообщил? — с упреком сказал Олег. — Небось сам хотел разборку устроить?
— Оно мне надо? Просто не подумал, что это может оказаться срочным. Не думаю, чтобы они выдали своего главаря.
— Почему?
— Потому что ребята наверняка — сектанты. А это люди особого сорта, фанатики. Не будешь же ты их пытать?
— Не буду, но…
— К тому же дерутся они отнюдь не как уличные бойцы — чувствуется специальная подготовка. А сие наводит на определенные выводы!
— Считаешь, занимаются
— Или занимались в недавнем прошлом. Скорее всего, унибос. Возможно, оба служили в армии в спецназе.
— Ого! Тогда это может оказаться совсем другой уровень, куда нам, псам цепным путь заказан, — с сожалением вздохнул Ракитин.
— Все равно, хотя бы побеседовать с ними…
— Лады, сделаем.
В музее на этот раз я появился почти сразу после открытия. Посетителей еще не было, поэтому дед Шишкин откровенно скучал за своей конторкой и явно маялся похмельем. Глаза у него были красные, как у кролика, а на конторке стояла большая бутылка лимонного «Швепса», к которой дед все время прикладывался.
— А-а, Дмитрий Лексеич, со свиданьицем! — не совсем внятно произнес Шишкин, салютуя мне бутылкой.
— Поправляем пошатнувшееся здоровье? — кивнул я.
— Как можно?! — преувеличенно гневно возмутился дед. — Просто… люблю лимончик с утреца!
— Ага. Почему бы нет? — Я достал фоторобот и положил его перед Шишкиным. — Скажите-ка мне, Петр Силантьевич, не знакома ли, случайно, вам сия физия?
— Ух ты, мать его!.. — выругался Шишкин, хватая фото. — Так это ж тот самый остяк!
— Не ошибаетесь?
— Чтоб мне от палёнки сдохнуть!
— Ну, спасибо, — я хотел забрать фоторобот, но дед вцепился и стал тыкать в него тощим пальцем. — Вспомнил я, Дмитрий Лексеич! Он же с Тошкой… Антоном Васильевичем об чем-то балакал!
— О чем же?
— Не расслышал… Но они долго рядились вон там, у окошка. К ним еще господин Сарыгин подходил, и они втроем какую-то бумагу большую разглядывали!
— А потом? — Я почувствовал нарастающий зуд в кончиках пальцев: наконец-то есть реальный след.
— Потом Антон Василич сильно рассердился, сказал что-то резкое этому остяку и ушел. — Шишкин замолчал и крепко припал к бутылке. Я с трудом дождался, пока он напьется.
— А дальше?
— Что дальше?.. А, господин Сарыгин пожал остяку руку, забрал бумагу и тоже ушел.
— И все?
— Все…
— Что же вы раньше-то молчали, Петр Силантьевич? — не сдержался я.
— А не помнил я, — недоуменно пожал плечами дед. — Вот, «Швепс» помог, наверное…
— Вы глотните, может, еще что-нибудь припомните?
Шишкин послушно приложился к горлышку, побулькал, крякнул и, хитро прищурившись, выдал:
— А ведь они, поди, сродственники!
— Кто?!
— Антон Василич и энтот… остяк!
— Почему вы так думаете?
— Больно уж похожи, заразы!
— Ну,
— Вы что ж, думаете, что Шишкин совсем с ума съехал от водки? — горько усмехнулся дед. — Не-ет, шалишь! Глаз у меня хоть и пьяный, а меткий! Сродственники они, точно! Да вы у господина Сарыгина спросите, он-то должон знать.
— Спасибо, спрошу непременно. Кстати, он здесь?
— А как же! С половины девятого работает, раньше директорши пришел, — дед снова переключился на бутыль с газировкой, поэтому я махнул ему рукой и двинулся по знакомому служебному коридору.
От моего внимания не ускользнуло странное выделение Шишкиным одного из сотрудников. Дед несколько раз за глаза назвал Сарыгина «господином», в то время как даже Марию окрестил просто «директоршей», без титулов.
Дверь с табличкой «Научный сотрудник И.Ф. Сарыгин» была третьей по счету. Я громко стукнул пару раз по филенке, поскольку поверхность двери была обита темным дерматином, и толкнул дверь, не дожидаясь приглашения.
Кабинет научного сотрудника краеведческого музея выглядел, против ожидания, не покрытым патиной времен сумрачным помещением, а вполне современным офисом с кондиционером, бестеневым освещением, легкой стильной мебелью и компьютерным комплексом.
Хозяин кабинета тоже производил впечатление человека, шагающего в ногу со временем, а не архивариуса с горящими фанатичным огнем глазами. Примерно моих лет, подтянутый, с приятным умным лицом. В прошлый раз Сарыгин был в синем рабочем халате, сейчас же облачился в стильный летний костюм из светлой ткани, а в его жестах и речи действительно сквозили аристократические нотки — вполне можно и господином назвать.
В первую нашу встречу Ильдар Файзуллович выглядел сильно испуганным, ныне передо мной сидел уверенный и сильный человек, отлично знающий кто он и какое положение занимает.
— Прошу вас, — хозяин кабинета, не вставая, сделал барский жест, приглашая меня сесть в кресло перед столом.
— Здравствуйте, господин Сарыгин! — сказал я без тени улыбки, делая ударение на втором слове, потом стремительно подошел к столу и оперся на него кулаками.
Такое мое поведение должно было смутить его. По крайней мере, я на это рассчитывал. Тогда появится больше шансов получить правдивые ответы.
— Здравствуйте… — Сарыгин явно не помнил моего имени, а я не счел нужным освежать его память, чем еще больше встревожил.
— У нас есть несколько вопросов, на которые у вас есть ответы, — продолжал я свою психическую атаку.
— В чем дело?! Кто вы такой? — попытался он разорвать стремительно сокращающуюся дистанцию раппорта. Но я не дал ему шанса.
— Кто я, ты уже догадался. А дело в том, что ты нам все время врал!
— Да как вы… Да я…