Огненный холод

Леонтьев Антон Валерьевич

Герцог поцеловал ей одну руку, затем другую. Марина, не в состоянии сдержаться, заплакала.

– Не плачь, милая моя. Все мои желания были такими суетными! Я был обижен и даже зол на тебя за то, что ты не в состоянии подарить мне наследника. Боже, какая же чушь! Мне не нужен сын, Марина, у меня уже есть две прелестные наследницы. И когда-то настанет день – они станут у руля холдинга. Да, я оспорю завещание моего прадеда! Конечно, будет долгий судебный процесс, но я готов к этому. Но весь вопрос в том – можешь ли ты простить меня, девочка моя? Я знаю, ты вправе сказать «нет». Я причинил тебе слишком много

горя, плохо обращался с тобой, я ранил твое сердце равнодушием...

Марина опустилась на колени подле мужа. Слезы струились по ее щекам. Она прошептала:

– И ты еще спрашиваешь меня! Ну конечно же, я прощаю тебя! Потому что и прощать-то нечего! Я так сильно люблю тебя, Алессандро...

* * *

Так состоялось их примирение, и с того дня начался новый этап в их жизни и в их взаимоотношениях. Когда герцога Сфорца-Малатеста выписали из швейцарской клиники, Марина вместе с ним вернулась в Италию. Мужу требовался щадящий режим, но герцог, чувствовавший себя великолепно, был настроен весьма решительно. Первым делом повидав дочек, он вышел из детской и сказал Марине:

– Ну, а теперь нам предстоит самая решительная битва!

– Нам? – переспросила Марина. И муж подтвердил:

– Да, Марина, нам! Я слушался подозрительных советников и охочих до денег финансистов, в то время как у меня имеется подлинное сокровище – ты! Мы вместе будем заниматься делами холдинга.

Марина пробормотала:

– Алессандро, мне просто повезло! Да я и не сделала ничего такого, просто организовала аукцион и наняла компетентных консультантов. Для этого не надо иметь семь пядей во лбу!

– Еще как надо! – возразил герцог. – И не забывай, Марина, мне уже семьдесят. Тебе надо постепенно входить в курс дела, приобщаться к управлению холдингом, потому что недалек тот момент, когда ты останешься одна с девочками.

– Не говори так, прошу! – воскликнула Марина, целуя Алессандро. Но тот упрямо продолжил:

– Я не доживу до совершеннолетия Электры. После моей смерти и до того момента, как последняя из девочек достигнет восемнадцати, управлять холдингом будешь ты. Значит, тебе надо подготовиться, Марина. И мы начнем прямо сегодня!

Марине было страшно думать о том, что когда-то Алессандро не станет. Тот момент еще очень далек! Ведь врачи уверили ее, что состояние герцога отличное и после операции на сердце ему новый инфаркт не грозит. Она приняла решение, что будет следить за здоровьем мужа, заставит его заниматься спортом и потреблять здоровую пищу. У них впереди еще много лет! Очень много счастливых лет вместе!

* * *

Алессандро сдержал свое слово – все решения, которые отныне принимались, он обсуждал с Мариной. Вначале было ужасно трудно: женщина ничего не понимала. Биржевые сводки, мудреные пункты длинных контрактов, загадочные трансакции и меры по санации холдинга – от этого всего голова у нее шла кругом. Но, когда Марина отчаивалась, на помощь приходил Алессандро и на простых, доступных примерах объяснял суть того или иного действия или явления. Женщина, понимая, что ей не хватает знаний, записалась в римскую Школу бизнеса. Герцог одобрил:

– Прошли те времена, когда супруги моих предков сидели в замках и выполняли домашние обязанности. Ты – молодая современная женщина, и у тебя

другие приоритеты!

Алессандро во всем поддерживал начинания жены. Между супругами не было тайн, а если и возникало непонимание, то они старались тотчас разрешить назревший конфликт. Герцог, как и обещал, обратился к своим адвокатам, и те стали готовиться оспорить завещание прадеда Алессандро, согласно которому состояние и семейное предприятие передавалось только старшему сыну, а в случае отсутствия такового – старшему мужчине из рода Сфорца-Малатеста.

– Я не хочу, чтобы после моей кончины на все наложил лапу мой братец Сержио, – заявил герцог. – Ведь случись со мной что-либо, он станет главой династии. И полностью разорит ее.

Марине не нравились разговоры о том, что будет, когда Алессандро умрет. Она гнала от себя даже мысли о подобном, а герцог относился к неизбежному философски.

– Мы все смертны, девочка моя. Не знаю, существует ли загробная жизнь и перерождаются ли души, но не это важно. Смерть, как ни странно, неотъемлемый компонент жизни. Так что я хочу при жизни сделать все возможное, чтобы мои любимые и после моей смерти не испытывали затруднений ни в чем.

* * *

Холдинг удалось спасти, и кредит, предоставленный американцами, пришелся в самый раз. Но это было только начало – предстояла длительная реорганизация. Первым делом, во время совещания, Алессандро объявил своим помощникам, советникам и консультантам, что все они уволены. Их место заняли новые, достойные люди, которые заботились не о своей наживе, а об общем деле.

Постепенно Марина вошла в курс всего и начала понимать суть происходящих изменений. Конечно же, сказывалось то, что она изучала в Школе бизнеса экономику. И в любой момент Алессандро был готов дать ей разъяснения.

Им предстояло сделать выбор – чтобы привлечь инвестиции и расплатиться с оставшимися долгами, требовалось вывести холдинг на биржу. Но это значило, что герцог терял право определять его политику – все будет зависеть от воли множества акционеров.

Советники настаивали на том, что это единственно возможный путь, но, беседуя с Мариной, Алессандро пришел к диаметрально противоположному выводу. Он решил, что холдинг останется в семейном владении.

– Я не хочу, чтобы кто-то иной, кроме представителей нашего рода, принимал решения, – сказал он жене. – Тем более я могу быть спокоен – после меня бразды правления перейдут к тебе, моя девочка, а затем и к нашим дочуркам.

Понадобилось около трех лет, чтобы выправить финансовую ситуацию. Наконец-то холдинг стал снова приносить прибыль. Он был преобразован, убыточные сектора проданы, прибыль умно инвестировалась. Настал момент, когда был выплачен последний транш, и Сфорца-Малатеста разделались с долгами.

* * *

Раньше бы Алессандро устроил по данному поводу роскошный средневековый пир, но в этот раз все было по-иному: он отметил успех с женой и дочками в семейном замке, без гостей и шумного праздника. Герцог уделял большое внимание Электре и Елизавете – ловил каждое мгновение, чтобы быть рядом с дочками, чтобы следить за тем, как они растут, чтобы принимать деятельное участие в их воспитании. Марине Алессандро как-то обмолвился, что хочет, чтобы девочки помнили о своем отце.