Огненный клубок
Шрифт:
Ничего не скажешь - хорош мотоцикл, на многие случаи пригоден. И все-таки есть слабинка - нельзя на нем шикарно подкатить к институтскому подъезду, грациозно сдать назад, небрежным поворотом ключа заглушить мотор. А именно это ежедневно проделывали директор института на "Волге", его заместитель - на "Ладе", завы отделами Годунов и Файбусович - на "Москвичах", завлабы - на "Жигулях" и прочая и прочая, и даже один сэнээс на "Запорожце" старой модели. Смотреть больно.
И вот Шклярам повезло. По счастливому случаю удалось купить подержанные "Жигули".
Надо было что-то предпринимать. Но что? Дебет семьи состоял из двухсот восьмидесяти рублей старшего научного сотрудника и ста двадцати рублей секретарши директора. Если вычесть подоходный налог, налог за бездетность и прочие выплаты, то оставалось чуть больше трехсот рублей. Правда, Годунов давно обещал Шкляру хлопотать перед директором о лаборатории. Но дальше этого не шел. Еще Шкляр подрабатывал в институтском духовом оркестре (со студенческих лет он дул в баритон). Игра на парадах, торжественных вечерах и похоронах приносила до двадцати рублей в месяц. Денежный ручеек был весьма хилым. Вот если бы играть в городском саду... Однако щепетильность не позволяла Шкляру опуститься до танцулек.
Сан Саныч несколько раз консультировался у зава отделом линейных молний, с которым поддерживал хорошие отношения, по поводу покупки и содержания машины. Естественно, разговор коснулся и финансовой стороны.
– А ты иди в политех, - в своей небрежной манере посоветовал Файбусович.
– На полставки.
– То есть?
– У нас в городе прозябает филиал политехнического института. Вечернее отделение. Читаю там курс физики. А ты бы мог вести практические занятия.
– Не возьмут...
– Скажу ректору - возьмут. Сначала будешь ассистентом, потом - старшим преподавателем.
– И что это даст?
– До сотни в месяц. Надо уточнить.
Шкляр подал документы и благополучно прошел по конкурсу. Однако приращения зарплаты не последовало, так как занятия со студентами начинались только осенью. А до осени еще - ой-ой-ой...
Свободное время Шкляр проводил в гараже. За месяц каторжной работы разобрал и собрал мотор, выправил погнутый бампер, заменил фары и ветровое стекло, перекрасил кузов в нежно-голубой цвет. Зоя приносила ему обеды бутылку кефира и бутерброд с плавленым сыром. Помогала чем могла.
Как-то раз она пришла непривычно тихая. В голубых глазах тлело возбуждение.
– Что случилось, Зайка?
– Ничего, все хорошо.
– Я же вижу.
– Сан Саныч потряс бутылкой.
– Выкладывай.
– Знаешь... Я на рынке была. Встретила там Файбусиху...
– Ну?
– Она говорит, что институту выделили землю под садовые участки. На той неделе будут распределять.
– Та-а-ак...
– Шкляр задумчиво жевал бутерброд.
– Заманчиво, черт побери... Клубника, малина...
– Редиску свою
– Огурцы. Знаешь, почем они на рынке?
– Но ведь морока!
– Работать на свежем воздухе полезно для здоровья. Позагораем, живот свой уберешь.
– А деньги?
– Сан Саныч говорил невнятно, на зубах навяз плавленый сырок.
– Ведь уйма денег нужна!
– Все быстро окупится. Картошку посадим, репу. Всю зиму будем жить на своем.
– Мы же еще за машину...
– Все возьмут участки, все!
– В голосе Зои звякнули слезы.
– И Файбусович возьмет, и Годунов. Чем мы хуже?
– Ну, ну, Заюшка.
– Шкляр ласково погладил тонкое плечо жены.
– Раз тебе хочется - возьмем. Как сказал поэт: саду цвесть!
А ночью пришла гениальная мысль. Сан Саныч схватил пачку "Примы" и заперся в туалете. Долго курил, обдумывая возможные варианты. Едкий дым не успевал уходить через вентиляционное отверстие. В горле запершило, глаза слезились. Давясь кашлем, Сан Саныч торопливо ополоснул лицо под краном. План был готов.
– Заюш, - позвал он тихонько.
– А?
– Зоя спала чутко и сразу проснулась.
– Ты что? Сколько времени?
– Заюш, я придумал забавный тактический ход.
– Фу, накурился!.. Какой ход?
– Семьдесят рублей нам не помешают, правда?
– Ну?
– Если я стану завлабом, мы их будем иметь. Так?
– Давай-ка спать.
– Зоя зевнула.
– Погоди. Годунов уже год обещает выбить лабораторию. Год! Неизвестно, сколько это протянется. Надо его как-то подтолкнуть... Понимаешь? Например, у Файбусовича появилась вакантная должность.
– Сестрицына сбежала в Москву, - кивнула Зоя.
– Вчера директор подписал приказ.
– Так вот, я подам на ее место!
– Здрасьте!
– Зоя даже села от удивления.
– Ты же семь лет убивался на Годунова, из ничего сделал отдел. И все это оставишь дяденьке?
– В том-то и дело, что нет. Годунов - член конкурсной комиссии. Заявление попадет ему на глаза, он испугается и побежит к директору. Через месяц ты заготовишь приказ о моем производстве. Каково?
– Не знаю, - растерянно сказала Зоя.
– Довольно странно.
– Так и сделаю.
– Шкляр поддернул трусы и рухнул головой в прохладную подушку.
– Хорошо, что от политеха остались копии документов. Возни меньше.
Некоторое время они лежали молча. Шкляр уже начал посапывать, когда Зоя робко позвала:
– Шурик, ты спишь?
– Сплю...
– А если Годунов согласится на твой переход?
– Он что - враг самому себе?
– Сан Саныч хохотнул.
– Я приношу в год десять статей и изобретений. Я - ведущий специалист по шаровым молниям. Кто останется в отделе, если я уйду? Только великий корифей Софья!
– Марсианка, что ли?
– Она... Слушай, а почему ее так зовут?
– Ну как же, женщина неземной красоты!