Огненный князь 2
Шрифт:
— Так, давайте определимся сразу… простите, не помню, как вас по имени-отчеству. Никакой жестокости не было, более того, я был очень гуманен. Представьте себе, если бы я принял вызов на дуэль от первого идиота. Как думаете, стал бы я его щадить? А про второго, напавшего из-за спины, я вообще молчу — то, что я его не прибил на месте, объясняется лишь моим хорошим настроением, не более.
Оба эти случая являются вопиющим нарушением правил школы, которые произошли при вашем попустительстве. И заметьте, повторюсь, не я напал первым. Больше скажу, в следующий раз я буду воспринимать подобные
За неделю меня в стенах вашей школы несколько раз пытались убить, так что теперь ответьте мне, как я должен был реагировать на угрозу?
— Но все равно, это слишком жестоко, -забормотал он. — Я понимаю, что ваш батюшка состоит в попечительском совете школы и поэтому я не буду раздувать эту историю…
— Мне все равно, -поднявшись, я отправился к дверям.
— Тимофей Владимирович…
— Да? —обернулся я.
— Удачи вам на экзаменах. Искренне надеюсь после них никогда вас больше не увидеть.
— Поверьте, наши желания полностью совпадают. Уверен, мы поняли друг друга.
Выйдя за дверь, я тяжело выдохнул. Все, дело сделано. Теперь на экзаменах, даже если я буду петь похабные частушки, мне поставят высший балл, лишь бы побыстрей от меня избавиться. Завалить они меня не рискнут, поэтому с этого момента за аттестат можно не переживать.
Немного постояв, я отправился на выход. Делать мне в школе было нечего. Работу я сдал, следующий экзамен — по русскому языку — будет через пару дней, поэтому пока можно было и расслабиться.
Может, Олесе позвонить и сходить куда-нибудь? После того раза мы ещё не созванивались, да и вообще, девушка никак себя не проявляла. Это было понятно — инициативу должен был проявить я. Но вот нужно ли мне это? Не уверен. Нет, она безусловно красивая и страстная, но не мое. Вот прямо чувствую, что не надо. И если с Милой я был уверен, что продолжу отношения и никому ее не отдам, то насчет Олеси такой уверенности не было.
Ладно, зачем думать о том, о чем не надо. Экзамен сдан, можно расслабиться и по-другому— выпить пива с орешками, посмотреть фильм, почитать книгу, которую честно спиратил с самиздата. Да, и не забыть перевести автору денежку, если понравится. Я честный книжный корсар, а не презренный пират, который мало того, что читает нахаляву, абсолютно не ценя авторский труд, так еще и имеет наглость прийти на страничку автора, чтобы облить его грязью. Я бы таких на кол сажал, причем предварительно смазав его жгучим перцем!
Сказано — сделано. Легкое холодное Даргинское пиво приятно пенилось в стакане, почищенная вобла наполняла своим ароматом комнату, по телеку кто-то кого-то убивал, перед этим толкнув пафосную речь, а я полулежал в кресле и хрумкал фисташки.
Впервые за долгое время я расслабился и начал получать удовольствие от жизни. Слугам я под страхом усечения всех выступающих частей запретил меня тревожить. Барин изволит отдыхать.
В открытое окно долетел шум с улицы и послышались голоса. Черт, родственнички вернулись, и как не вовремя-то… Не могли еще там на пару дней задержаться? А лучше вообще остаться
Спустя всего пару минут в мою дверь отчаянно затарабанили, но мне было все равно. Вопли Насти с требованием немедленно открыть я высокомерно проигнорировал, послав ее обратно — туда, откуда она приехала.
У меня еще пара бутылок недопиты и вот-вот начнется межмировой чемпионат по Перумовой Сваре. Кстати, в моем мире эта игра не прижилась, а вот в остальных очень даже. По слухам, ее придумали на Аштаэлии заскучавшие без развлечений курсанты и раньше она была сильно травматичной. Но сейчас правила вроде бы изменили, сделав ее более интересной, хотя и не такой опасной для участников.
Но я, даже если бы представилась возможность, не стал бы в нее играть, потому как предпочитаю более контактные бои.
Магбо тоже практиковали в академии, но скорей как воинское искусство, и чемпионаты по нему были пусть и не такими зрелищными, но еще более жестокими.
Как раз один из чемпионатов должен был начаться через неделю, и я с нетерпением ждал его, желая посмотреть на местных чемпионов. В будущем я планировал вернуться в Высшую Лигу и опять взять первое место, сразившись с лучшими.
В общем, пока я запивал размышления о спорте холодным пивом, Настя побила несчастную дверь ещё пару минут, а потом подозрительно затихла. Спохватился я, когда ее голова показалась в открытом окне. Вот что я за кретин?! А если бы это был убийца? Хотя она тоже сейчас убьет мое хорошее настроение своей злобной моськой.
— Бухаешь? —заявила она, плюхнувшись ко мне на колени и загородив собой экран.
— Культурно отдыхаю, -попытался я скинуть ее на пол, но не преуспел в этом. Она вцепилась в мои плечи будто клещ и не собиралась отпускать.
— Пошли, я тебя познакомлю с тетей и близняшками.
— Не пойду. И зачем мне с ними знакомиться? И вообще, с какого они сюда заявились?
— Их отец решил, что тут будет безопасней. Гордеевы как-то и с кем-то там сцепились, вот он и отправил сюда тетю с детьми. Ты, как старший, должен их поприветствовать и показать комнаты.
— Передаю эти полномочия тебе, как самой знающей, а я не хочу. Сейчас чемпионат начнется, и я буду громко кричать, ругаться и пить пиво. Поэтому брысь с моих колен и иди, расселяй своих родственников. Потому как своими я их не считаю, и вообще, мне на всех вас пофиг.
— Хам и алкаш! — нехотя встала она. — Я рада, что ты жив и здоров, и что тебе по-прежнему на всех плевать. Иного я не ждала, но надеялась, что наша встреча пройдет иначе.
— Ну да, мы должны были разжечь костер, жарить на нем зефирки и петь Кумбая? Увы, костер потух, зефир высох, а слова песни я забыл. Так что беги, мышка, в свою норку и не лезь к злому коту. А то съест тебя и не подавится.
На громко хлопнувшую дверь я не обратил внимания. Вот честно, мне было плевать — кто там приехал и зачем. Тетку я не помнил, ее детей не знал, про мужа ничего не слышал. Они мне еще более чужие, чем Степа с Настей. Так и чего политесы разводить? Они — случайные люди в моей жизни, и есть они или нет, мне ни холодно ни жарко. Как, собственно, и им в отношении меня. Хотят жить — пусть живут, главное, чтобы меня не трогали.