Огненный лис
Шрифт:
— Паша, ты только не горячись. Сразу в морду — не надо!
— А как надо?
— Посмотрим…
Впрочем, вскоре выяснилось, что они прокатились впустую. В кабинете господина Пиккельмана сидел очень похожий на него, но абсолютно другой еврей.
— А где Михал Исакич?
— Заболел. Слег с температурой.
— Надолго? — Задал глупый вопрос Виктор.
— А я знаю?
Насчет вчерашних автомобильных покрышек собеседник тоже ничего вразумительного не сказал — все договора у Пиккельмана, а ему даже не оставили ключей от сейфа, просто
— Мало ли — что?
— Ну, на всякий случай.
Павел шагнул к столу, ухватил человечка за лацканы пиджака и зарычал ему прямо в физиономию:
— Так вот он, этот случай! Пиккельман где? Где старая сволочь? Куда спрятался?
Несмотря на тщедушный вид, «заместитель» Михаила Исааковича деньги свои получал не зря и молчал, как белорусский партизан.
После четверти часа криков, угроз и ругани, братьям удалось добиться от него только клятвенного заверения, что господин Пиккельман в самое ближайшее время созвонится с Виктором.
— Может, стоило врезать придурку пару раз? Чтоб заговорил? — Поделился сомнениями Павел, когда они вновь оказались в «запорожце».
— Нет. Пока не стоит… Дело подсудное, такой запросто в ментовку побежит.
— Чувствую, все равно ведь придется!
— Может быть. Может быть…
… Весь последующий месяц братья самоотверженно и обреченно пытались реализовать покрышки.
Результаты оказались удручающими. В автомагазинах от них шарахались, как от зачумленных, принимая за милицейскую «подставу» или в лучшем случае считая идиотами. Рыночные торговцы запасными частями при словах «импорт» и «бывшие в употреблении» только нервно посмеивались и исчезали в толпе.
Ничего не удалось продать даже в шиномонтажные мастерские. К тому же, добрая половина колес предназначалась для какой-то загадочной марки автомобиля, которую в Россию, видимо, ещё просто не завезли. Во всяком случае, они не подходили ни к «жигулям», ни к «волге», ни к трактору «беларусь».
Виктор расклеивал обьявления, Павел обзванивал потенциальных покупателей и рекламные отделы газет — все напрасно!
Желающих приобрести или взять обьявленный «вне закона» товар на реализацию не было. Знакомых автолюбителей «запрещенная» резина тоже прельщала.
Зато она очень понравилась крысам.
Невостребованные покрышки, огромной кучей сваленные в подземелье, привели жирных серых тварей в неописуемый восторг.
Бесчисленными косяками двинулись со всего микрорайона хвостатые твари на освоение новых гнездовий. В несколько дней подвал под квартирой Рогова превратился в передовую крысиную ферму.
Причем, отличалась она такими высокими показателями воспроизводства, что добраться до колес без риска быть укушенным за задницу скоро оказалось почти невозможно.
Вытащить же нужную покрышку из общей кучи стало просто опасно для жизни.
— Ну и хрен с ними, — равнодушно сплюнул Рогов.
И запер подвал на тяжелый, висячий замок.
Наверное, этот день навеки останется
А вскоре обнаглели настолько, что полезли наружу. Многочисленными стаями гуляли они вверх-вниз по лестницам, опустошая бачки с пищевыми отходами и разнося по дому заразу. Антисанитария грозила смениться экологической катастрофой в масштабах отдельно взятой «девятиэтажки».
Жильцы, разумеется, пробили в набат, и как-то под вечер в подьезде появилась строгая женщина с удостоверением СЭС.
— Здравствуйте. Вы — тот самый Рогов?
— Здравствуйте. Очевидно, я…
Виктор в домашних тапочках как раз стоял возле мусоропровода и уже добрых полтора часа пытался шваброй извлечь наружу чудом уцелевшую кошку. Бедолага Мурка от крысиного беспредела повредилась умом и теперь ночи напролет подвывала из своего укрытия.
На первый раз до составления протокола и штрафов дело не дошло, инспектор санэпидстанции ограничилась официальным предупреждением. Но главное, что уяснил Рогов из проведенной беседы — это необходимость подвал от колес немедленно освободить.
Виктор, разумеется, пообещал все, что требовалось. И только после ухода незваной гостьи осознал, о чем идет речь.
Схватился за голову… Голова, кстати, попалась под руку очень вовремя: одна, говорят, хорошо, а две все же лучше! Следовало позвонить Павлу.
Тот заявился, хотя не сразу — и братья уселись на бетонных ступеньках холодной лестницы, зарабатывая простатит и обмениваясь идеями по поводу возникшей проблемы.
Планов было много, но все какие-то несерьезные.
— Слушай, а давай просто выкинем колеса на свалку? Ну их на…
Предложение было оригинальное, но энтузиазма у Виктора не вызывало:
— У меня машина опять барахлит.
— На моей!
— Давай, — согласился Рогов. — Только как?
— Обыкновенно… Погрузим в «запор» сколько влезет и за несколько раз вывезем.
— Ну, попробуй. Погрузи.
— И чего такого? Погружу! — Не понял Павел.
— Давай, давай…
— Ну и даю! — Ройтман поднялся с решимостью человека, готового к труду и обороне.
— А крыски? — Поинтересовался Виктор.
— Крысы… Во, бля! — Замер на месте Павел и непроизвольно огляделся. Дело в том, что этих серых хвостатых тварей он боялся с раннего детства, ещё с питерской коммуналки, в которой провел первые годы жизни. — Что же делать-то?
— Что-что! — Передразнил брата Рогов. — Сначала их надо будет выгнать. Или отравить… Или перебить?
— А как? — Павла передернуло от омерзения.
Виктор тоже пока не знал — как.
Поднявшись со ступенек, он принялся искать пути решения проблемы. Одна мысль сменяла другую, напряженный процесс раздумия отражался на лице и в позе — так, что в конечном счете Рогов стал похож на скульптурное изображение римского гладиатора, нервно курящего папиросу.