Огненный мститель
Шрифт:
– Ты даже не знаешь, каково это, Дэвид, – прошептала она.
– Так расскажи.
Она посмотрела на меня и тут же отвела взгляд.
– Как будто снова становишься ребенком. Помнишь – когда ты совсем маленький и весь мир вертится вокруг тебя? Ничего больше не существует, кроме твоих потребностей и желаний. О других вообще не задумываешься. Они для тебя лишь досадная помеха, источник раздражения, который путается под ногами.
– Но ведь раньше ты сопротивлялась?
– В том-то и дело, что нет. Среди мстителей мне приходилось скрывать свои
– Так пусть так остается и дальше.
Она покачала головой:
– Я и раньше с трудом справлялась. К тому времени, когда меня убили, я едва с ума не сходила от желания прибегнуть к своим способностям. Я начала искать оправдания – и оттого изменилась.
– Но сейчас ты выглядишь вполне нормально.
Она поиграла с пистолетом, щелкая предохранителем и все так же не глядя на меня.
– С тобой легче. Не знаю почему.
Что ж, уже хоть что-то. Я ненадолго задумался.
– Может, это как-то связано с твоей слабостью?
Меган резко взглянула на меня.
– Просто подумай, – осторожно сказал я, боясь все испортить. – Это может быть важно.
– Считаешь, будто именно потому я становлюсь собой? – бросила она. – Будто от твоего присутствия каким-то образом срабатывает моя слабость и я становлюсь нормальной? Нет, Дэвид. Если бы рядом с тобой я лишалась своих способностей, я не могла бы тебя спасать или скрываться среди мстителей. Треск! Будь так, каждый раз в момент слабости эпик спрашивал бы себя: «Что за черт? Почему я творю зло? Ребята, давайте жить дружно! Пойдем поиграем в боулинг или еще что-нибудь».
– Ну, не стоит уж так из-за этого злиться.
Она потерла свободной рукой переносицу:
– Мне даже не следует быть здесь, с тобой. Что я делаю?
– Разговариваешь с другом, – ответил я. – Пожалуй, как раз то, что тебе сейчас нужно.
Она посмотрела на меня, потом в сторону.
– Вовсе незачем говорить именно на эту тему, – продолжал я. – О Ньюкаго, о мстителях и вообще. Просто поговори со мной, Меган. Это «таурус-двадцать четыре-дробь-семь»?
– Угу, – ответила она, поднимая пистолет.
– Третьего поколения?
– Второго – компактный, девятимиллиметровый, – буркнула она. – Второе поколение лучше чувствуется в руке, чем третье, только запчастей для него не достать. Приходится пользоваться чем-то небольшим – другие не должны знать, что мне нужен пистолет. Тут это воспринимается как слабость.
– Что, правда?
Меган кивнула:
– Настоящие эпики убивают с помощью своих способностей, так, чтобы бросалось в глаза. Мы любим похвастаться. Мне пришлось в совершенстве овладеть стрельбой, чтобы не выдавать своих способностей в случае самообороны.
– Ого, – проговорил я. – То есть, когда мы в свое время сражались со Счастливчиком и ты подстрелила его в воздухе…
– Угу. Никакого обмана. У меня нет ни сверхрефлексов, ни чего-то подобного. Я лишь жалкое подобие эпика.
– Но… ты же воскресла из мертвых. Вряд ли это можно назвать
Меган улыбнулась:
– Ты хоть понимаешь, какой это отстой – когда ты обязан своим статусом высшего эпика способности к воскрешению? Умирать больно. И теряются многие воспоминания, предшествующие смерти. Все, что я помню, – смерть, боль и черное ледяное ничто. А когда прихожу в себя на следующее утро, меня мучают жуткие кошмары. – Она содрогнулась. – Я предпочла бы, чтобы меня защищали силовые поля или вроде того.
– Только если твое силовое поле поведет себя как «винсин», ты точно умрешь. Воскрешение как-то надежнее.
– «Винсин»? – переспросила она. – Марка пистолета?
– Ну да, он…
– Постоянно дает осечку, – кивнула Меган. – И точность у него как у слепого, который решил отлить во время землетрясения.
– Ого… – (Она нахмурилась.) – Крутая метафора, – сказал я.
– Да брось.
– Надо ее записать. – Не обращая внимания на возражения Меган, я достал новый мобильник и напечатал текст. Закончив, я обнаружил, что Меган улыбается. – Что?
– Что-то не получается у нас без разговоров об эпиках, – сказала она. – Ты уж меня прости.
– Пожалуй, этого стоило ожидать. В смысле, такая уж ты есть. Не считая того, что ты просто потрясающая. Как…
– Картошка?
– «…слепой, который решил отлить во время землетрясения», – прочитал я с экрана мобильника. – Что-то не слишком к месту.
– Не слишком. Это точно.
– Надо будет найти другой повод, – улыбнулся я, убирая мобильник. Встав, я протянул ей руку.
Чуть помедлив, Меган достала что-то из кармана и вложила мне в ладонь – маленький черный предмет, похожий на батарейку для мобильника. Я нахмурился.
– Я просто хотел помочь тебе подняться.
– Знаю, – ответила Меган, вставая. – Не люблю, когда мне помогают.
– Что это? – спросил я, показывая маленький плоский квадратик.
– Спроси Федруса, – ответила она.
Лицо Меган вдруг оказалось прямо передо мной – мы с ней были почти одного роста.
– Никогда не встречал таких, как ты, – тихо сказал я, опуская руку.
– Той грудастой заднице, с которой ты танцевал на вечеринке, ты тоже так говорил?
Меня передернуло.
– Ты… видела?
– Угу.
– Подсматриваешь?
– В мой город пришли мстители, – сказала Меган. – Следить за ними – в интересах эпиков.
– В таком случае ты знаешь, что на вечеринке я не просто развлекался.
– Если честно, – улыбнулась Меган, шагнув ко мне, – я так и не смогла понять – то ли ты пытаешься давить ногами разъяренных жуков, то ли просто не умеешь танцевать.
Она была рядом. Совсем рядом. Наши взгляды встретились.
Сейчас или никогда.
С отчаянно бьющимся сердцем я закрыл глаза и наклонился – и тут же ощутил прикосновение чего-то холодного к виску. Открыв глаза, я обнаружил, что Меган тоже наклонилась, почти касаясь губами моих, но затем подняла пистолет и приставила его к моей голове.