Огненный нож
Шрифт:
Стук молотков между тем не стихал ни на минуту. Даже если Тубал придет к восходу солнца, и тогда может быть слишком поздно. Правда, чтобы втащить машину в сад, джезмитам придется сначала разрушить стену, но это не займет много времени. Поэтому, когда Конан спустился к товарищам, лицо его омрачала тревога.
Зуагиры не разделяли настроения своего предводителя. Они только что одержали блестящую победу, у них была сильная позиция, начальник, которого они боготворили, и неисчерпаемый запас стрел. Чего же еще желать воину?
Тяжелораненый скончался, когда предрассветные сумерки притушили фонари
Вдруг постукивание прекратилось. И в наступившей тишине раздался скрип огромных колес. Молох войны, сотворенный джезмитами, оставался по-прежнему невидим, но острым зрением варвар разглядел темные фигуры, толпившиеся на крышах домов за наружной стеной. Оторвав взгляд от крыш и крон деревьев, он некоторое время с тайной надеждой всматривался в северный край плато. Никакого движения: в свете пробуждающегося дня оборонительные сооружения на краю плато производили впечатление вымерших. Быть может, часовые, на которых не подействовала печальная участь отряда Антара, при первых звуках схватки сорвались с мест и покинули пост? Но проблеск надежды тут же угас - по дороге к Лестнице пылил отряд в дюжину стражников. Все верно: Ольгерд - опытный воин и никогда не оставил бы такой важный пост без прикрытия.
Конан повернулся к оставшимся шести зуагирам - бородатые, с налитыми кровью глазами, они молча смотрели на него.
– Кушафи не пришли, - глухо сказал он.
– Очень скоро Ольгерд нашлет на нас своих головорезов. Они укроются в осадной машине, и там их не достать. Под ее защитой они взберутся по лестницам и ворвутся в башню. Скольких-то мы убьем, остальные убьют нас.
– На все воля Хануман!
– ответили воины.
– Джезмиты надолго запомнят этот день!
– В утреннем свете лица зуагиров оскалились, точно морды голодных волков, руки крепче сжали оружие.
Голоса во дворе усилились. Заглянув в окно, Конан увидел осадную машину: с ужасным скрежетом и скрипом она медленно приближалась к стене. Это было тяжелое, неуклюжее сооружение из деревянных брусьев, бронзы и железа, установленное на тележку с несколькими парами колес высотой в рост человека, снятых с колесниц. За таким щитом могли бы укрыться от стрел не меньше полусотни человек. Машина приблизилась к стене и там становилась. Забили кувалды.
Шум разбудил Нанайю. Она села, протирая глаза, и вдруг с воплем кинулась к Конану.
– Да уймись ты!
– резко одернул ее варвар.
– Выкарабкаемся как-нибудь!
– Однако в душе он вовсе не был в том уверен. Для девушки киммериец мог сделать очень немного: быть рядом, чтобы во время штурма последним ударом меча избавить ее от пыток, наверняка уготованных всем пленным.
– Пошла трещинами. Похоже, скоро рухнет, - пристально глядя на стену, сказал самый остроглазый из зуагиров.
– Ишь как напылили кувалдами. Сейчас сами покажутся.
Из стены начали вываливаться камни, потом вдруг рухнул целый кусок. В брешь высыпали люди - схватив обломки, они потащили их в стороны. Конан согнул тугой гирканский лук и пустил стрелу. В проломе дико закричал человек - стрела пронзила
И когда первые лучи солнца проложили по земле длинные тени, все препятствия на пути осадной машины были убраны. С ужасным треском башня двинулась вперед. Зуагиры пускали стрелы, но те застревали в дубленой коже, натянутой меж брусьев. Конан прикинул: в высоту башня доходила до второго этажа, лестницы в таких сооружениях приколачивают изнутри к стенам; выходит, как только эта махина окажется у балкона, джезмиты вылезут на верхнюю площадку, в щепки разнесут ажурную решетку и, всей массой ринувшись на балкон, сметут и его и горстку зуагиров!
Киммериец повернулся к своим воинам.
– Вы храбро сражались, - сказал он.
– Давайте же умрем достойно и постараемся захватить с собой в царство Теней побольше псов-джезмитов. Не будем ждать, пока они навалятся на нас, - их слишком много. Сами разрубим решетку и, когда они полезут по лестницам, встретим их на верхней площадке. Пусть попробуют выбраться!
– Их лучники изрешетят нас из кустов, - возразил Антар.
Конан пожал плечами, его губы скривились в горестной усмешке.
– Пусть так. А мы тем временем славно позабавимся. Скажи своим, чтоб принесли из оружейной копья, - в такого рода схватке лучше фаланги ничего не придумаешь. Я еще видел там большие щиты - поставим несколько по краям, чтоб прикрывали от стрел.
Секундами позже варвар уже стоял впереди линии затаивших дыхание с копьями наперевес зуагиров; сам он держал тяжелый боевой топор, готовый в нужную минуту напрочь снести деревянную решетку и увлечь за собой товарищей.
Все ближе, ближе башня, и все громче победный рев джезмитов!
Внезапно, на длину копья от балкона, машина замерла. Раздалось призывное пение труб, поднялся шум, переполох, и воины, выскочив из башни, помчались обратно к пролому. Минута - и сад опустел.
9. ЗЛОЙ РОК ДЖАНАЙДАРА
– Кром, Митра и Асура - в кучу!
– прорычал варвар, бросив топор. Псы удирают, а я их и не приласкал!
Он бегал по балкону, пытаясь разглядеть причину неожиданного бегства, однако громоздкая осадная машина загораживала собой весь обзор. Тогда киммериец метнулся в оружейную и помчался вверх по лестнице на смотровую площадку.
И первый взгляд поверх крыш Джанайдара - туда, на север, где вилась лента дороги, ведущей из города. По ней что было сил бежали с полдюжины воинов. А дальше, издали похожие на муравьев, через оборонительные сооружения по краю плато лезли и лезли какие-то люди. Мощный вопль ярости долетел до внезапно притихшего Джанайдара. И в наступившей затем тишине Конан отчетливо услышал тот загадочный барабанный бой, который и прежде не давал ему покоя. Но сейчас ему было все равно - пусть хоть все демоны преисподней разом забарабанят под проклятым городом.