Огненный перевал
Шрифт:
Каким бы закостенело консервативным ни был человек, обязательные слабости имеет и его консерватизм. Это правило без исключений. Все консервативные люди на Кавказе предпочитают другим машинам «Волгу», даже зная, что как машина «Волга» по нынешним временам не может быть престижной моделью. Но понятие престижности «Волги» с советских времен осталось и в кровь многих въелось. Ширвани Бексолтанов «Волгу» не любил как раз потому, что любил машины вообще, а хорошие машины особенно. И потому предпочитал ездить на машине очень серьезной не только по цене, но и по престижности — на «Порше Кайен». Уже один вид этой машины не рекомендовал
Вспомогательные группы Ширвани выслал к месту операции заранее. И теперь ждал доклада о прибытии их на место, которое располагалось в зоне устойчивой сотовой связи, и проблем с докладом возникнуть не должно было бы. Сбор основной группы был назначен во дворе большого дома на окраине Грозного. Туда и приехал Ширвани. Как и полагается командиру, последним. Командир ждать никого и никогда не должен. Наоборот — его должны ждать. А потом, после его прибытия, ждать стали уже вместе. Докладов. И они начали поступать. Сначала от вспомогательных групп. Две машины и трактор в дороге. Преодолели уже половину пути. Значит, все идет по плану. Потом поступил доклад от человека, контактирующего с авиационным диспетчером: вертолет вылетел из погранотряда. По дороге он совершит посадку на перевале, где высадит одну группу спецназа и заберет другую. Следующий доклад пришел через тридцать минут: вертолет покинул перевал и держит курс на аэродром.
— Выезжаем… — коротко и по-деловому, почти буднично, скомандовал Бексолтанов. — Интервал три минуты. Дистанцию держать…
Он поехал, естественно, не на своей машине, такой приметной и запоминающейся. Для боевых операций существует множество машин самых простых моделей, которые потерять или даже бросить после операции не жалко — из России пригонят новые, только что угнанные, за бесценок. Но едва последняя машина, в которой и ехал сам Ширвани Бексолтанов, начала удаляться от Грозного в южном направлении, как подала «голос» трубка мобильника. Ширвани посмотрел на определитель номера. Снова звонил человек, который был на связи с диспетчером. Весть пришла непонятная, и потому неприятная — прервалась связь с вертолетом, который вошел в грозовую зону. Последнее сообщение было о том, что вертолет обходит грозовой фронт по дну ущелья. И все… Больше связи не было…
— А что, радары его не видят? — по наивности спросил Бексолтанов.
— Я тот же вопрос задал, — объяснил связной. — Радары видят только то, что над горами летит. Если машина ушла в ущелье, ее не поймать. Горы экранируют.
И что Ширвани оставалось делать после такого сообщения? Отменять операцию, потому что вертолет пропал со связи? А если у него только со связью неполадки? И если он благополучно долетит? Но, с другой стороны, если не долетит, то, выставляя засаду, Бексолтанов может «засветиться» раньше времени.
— Держи меня в курсе дела. Каждую новость сообщай… — потребовал Ширвани и стал сообщать своим помощникам на всех машинах, чтобы готовили запасные варианты развития событий, потому что дело может по времени сдвинуться, но может и не сдвинуться. И надо быть ко всему готовым…
Время шло, от связного сообщений не поступало. Ширвани успел проехать неторопливо в один конец, развернуться, проехать всем составом машин в другой конец, уже быстро, на случай, если потребуется вскоре оказаться в другом месте. И снова направились к месту организации засады, когда позвонил не связной, а уже сам
— Что делаешь? Какие меры принимаешь?
— Жгу дорогой бензин, катаясь по дороге туда-сюда.
— Можешь не кататься. Возвращайся. Вертолет, говорят, разбился, иначе уже прибыл бы на аэродром батальона спецназа. Все сроки вышли. И ты отправляешься искать его, пока федералы не могут этого сделать из-за грозы.
— А я могу? Мне туда сколько добираться…
— До грозового фронта тебя подбросят вертолетом. Я договорился. После этого в твоем распоряжении еще два часа. Это все, что может себе тот вертолет позволить. Вы же на вертолете будете искать, невзирая на грозы. Придется рисковать. Вертолетчику уже заплачено. Вертолет у тебя будет маленький, с собой можешь взять только троих. Пока отправляйся в Ханкалу. Людей с оружием выстави где-то в стороне, чтобы вертолет смог забрать их.
— И что, груз стоит того, чтобы входить в громадные траты? — спросил Ширвани с легким раздражением.
— Среди груза есть одна редкая икона известного мастера, которую нам меняют на десять «Стингеров». [1] Русские священники сами не знают цены этой иконы. А коллекционер готов не скупиться. Он много лет потратил на поиски и не хочет отступать. И мы тоже… Десять «Стингеров»… За это стоит рисковать.
— За это стоит… — согласился Бексолтанов.
Минувшей весной в Чечню было отправлено шесть «Стингеров», но ни один не дошел до адресата. Все перехватили федералы…
1
ПЗРК «Стингер» — переносной зенитный ракетный комплекс американского производства.
2
— Разрешите, товарищ генерал?
Человек в штатском, сидящий за громадным по размерам письменным столом, не поднимая головы, посмотрел исподлобья на вошедшего капитана и молча кивнул, показывая на стул, выдвинутый из-под приставного стола для заседаний. Этот стул всегда был специально выдвинут, чтобы вошедшие именно на него садились. И капитан это, похоже, знал.
— Мы попробовали исправить положение, товарищ генерал. Конечно, если бы не пограничники, исправлять ничего не пришлось бы, и избежали бы больших затрат, и это дело оставлять без внимания нельзя, чтобы…
— Что нельзя оставлять без внимания? — перебивая, сердито спросил генерал.
У капитана взгляд нетвердо перебежал по различным предметам, выставленным на столе, и вернулся к бумагам, которые он выкладывал перед собой. На генерала он предпочитал не смотреть, потому что не мог генеральский тяжелый взгляд выдержать, как и все сотрудники управления. Взгляд этот многих заставлял, к собственному их немалому удивлению, заикаться, хотя до этого они всегда, казалось бы, разговаривали нормально.
— Я, товарищ генерал, про позицию пограничников говорю…
— За срыв первоначального плана отвечать будете персонально вы.
— Товарищ генерал, я же ведь предупредил командира погранотряда…
— Телефонным звонком предупредить мог бы и преступник, представившись вашим именем.
— Но мы с командиром погранотряда хорошо знакомы, проводили несколько совместных мероприятий. Вообще, можно сказать, почти приятельские отношения. И он не проконтролировал выполнение своего приказа, в результате чего груз был задержан, трех контрабандистов застрелили, а троих задержали…