Огненный Подвиг. часть I
Шрифт:
Можно представить себе, каким ценным пособием будут такие дневники, которые приведут к истинному знанию, не отделенному от жизни, не отвлеченному, но такому же насущному, как знание приемов боя и умение стрелять для воинов земных.
Вместо того, чтобы развивать и совершенствовать земные армии, каждый человек мог бы обладать более целесообразными и могучими армиями в себе самом и направлять эти силы на водворение великой жизни на Земле, если бы он осознавал хотя бы частично психическую энергию — высшую из человеческих сил. Но дневники очень помогут в этом, если будет нужное чтение Книг и если сознание будет соответствовать качеству записей, нужному для продвижения.
Было замечено, что желая в какой-нибудь день не допускать определенного проступка,
воскресенье — раздражение,
понедельник — обидчивость,
вторник — грубость,
среда — осуждение,
четверг — недовольство,
пятница — страх,
суббота — самомнение.
Было замечено, что очень скоро такое распределение крепко врезалось в сознание, и пробуждаясь утром, например, в воскресенье, мы уже готовы к встрече с врагом — с раздражением. Интересно заметить, что в будущем каждое воскресенье приобретает колорит нераздражения, и сознание в эти дни будет действовать как автомат, постоянно напоминая о принятом решении. Еще интереснее то, что перечисленные семь свойств со временем не допускаются сознанием уже в каждом дне, и тогда можно начать думать о качестве каждого свойства в отведенные ему дни недели.
То же можно сказать и об утверждении добродетельных свойств. Но, конечно, предлагается строго продумать, прежде чем избрать и распределить свойства. Здесь не излишним будет не только знание своей шкалы, но и знание светил.
Фиксируя ошибки и добрые дела, мы в конце концов заметим, что причина их лежит в нескольких отрицательных свойствах и нескольких основных добродетелях. Из них-то мы и можем избрать по семь, и когда настанет время позаботиться об улучшении качества, то от этих свойств мы затронем разветвления как вниз, так и вверх, не забыв об их родителях, сестрах, братьях и детях. Может быть, таким путем мы когда-нибудь придем к несению в каждом дне какого-то одного качества, которое включит в себя все, и, что самое главное, это качество будет полным и действительным аккордом, но не жалкой попыткой, когда сразу применяющий это единое качество и считающий, что он делает это блестяще, не применяет его и на тысячную часть, ибо он еще не познал практически всей широты и всего объема этой великой силы.
Говоря о семи днях недели, семи отрицательных свойствах и семи качествах, мы имеем в виду семь основных центров нашей конституции и сердце как синтез синтезов. Но о дальнейшем пусть каждый подумает сам.
Учение говорит: "Разве не увлекательно, если опытным порядком можно установить шкалу качеств?". Уже теперь мы видим, насколько это интересно и насколько при действительном совершенствовании шкала качеств становится необходимой.
2 апреля 1939 г.
СОМНЕНИЕ
"Пусть только сомнения не заслонят свет нахождений."
(Аум, 599).
Вера творила чудеса; вера спасала; вера вела к победе и рождала героизм. Даже в малых делах, даже в обыденной жизни мы не раз убеждались — насколько успешнее было то, что сопровождалось верой в успех, в себя, в помощь Высших Сил. Но так ли бывало там, где допускалось сомнение? Вело ли сомнение к спасению, к победе, к успеху и героизму? Каждый скажет — никогда; напротив: там, где появлялось сомнение, вместе с ним всегда приходили разрушение и гибель. Особенно там, где борьба требовала длительного напряжения, где уже истощались последние силы и терпение, в час, когда уже был предрешен успех и до полной победы оставался какой-нибудь миг, если появлялось сомнение — страшные силы хаоса врывались в эту брешь, и прекрасное строение рушилось накануне завершения. Этот момент последнего напряжения особенно излюблен темными
Представим человека, который может пройти по узкому бревну через пропасть. Он может сделать это легко, просто и прекрасно. Но в безобразные конвульсии превратятся его движения, если хотя бы на миг он допустит сомнение. Можем представить, во что обратился бы труднейший акробатический трюк, если бы акробаты усомнились в своих способностях? — Вместо восхищения зрители почувствовали бы страх и жалость к трагически-неуверенным исполнителям. Конечно, появление сомнения не всегда означает полную неудачу, но качество достигнутого страдает всегда. Как часто вместо прекрасной победы, которая была так возможна, благодаря сомнению выявились жалкие и уродливые результаты. Представим, как кто-то, полный лучших чувств, понес своему другу дар, полный великого значения. Представим его священное состояние в этот момент и те прекрасные мысли, которые должны окружать такое деяние. Как безобразно было бы следствие, если бы тот, кому предназначен дар, усомнился бы вдруг в доброкачественности намерений дарителя и обвинил бы его в нечестных побуждениях.
Но если в обычной жизни сомнение так разрушительно, то сколько же вредно оно там, где непосредственно состязаются силы духа и разрушения. Учение говорит, что сердце может жить, лишь питаясь связью с Миром Высшим, что лишенное этой связи сердце начинает разлагаться. Сколь же чудовищно сомнение, если оно способно обрезать эту серебряную нить совсем или исказить общение!
Вспомним глубоко символичное повествование о сомнении Евангелия: "… лодка была уже на середине моря и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидевши Его идущим по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тот же час заговорил с ними и сказал: ободритесь это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи, если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И вышел из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу; но видя сильный ветер испугался и, начав тонуть, закричал: Господи! Спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?" (От Матфея, гл. 14, ст. 24–31).
Как прекрасна была вера Петра в своего Учителя. Как вспыхнули центры, нейтрализовавшие вес при виде Владыки, идущего по водам, и вдруг легкая тень сомнения — и ученик стал утопать. Хорошо, что он еще не усомнился в силе Учителя и позвал на помощь. Истинно, только верой в своего Гуру человек может идти к нему верхним — единственным — путем, и когда, настойчиво атакованный стрелами сомнения, он позволит удержаться в сознании хоть одной из них, то разверзается черная бездна вод, и на поверхности высшей сферы не остается даже следа его.
Так в самых высоких и самых обычных примерах можно проследить убийственный вред сомнения. Недаром вера противополагается сомнению — этому чудовищному пожирателю психической энергии, которой мы поднимаемся в Огненный Мир. Как можно идти, если мы не верим в Учителя, как можно двигаться, если мы не верим в наш путь, как можно сражаться, если мы усомнились в могуществе данного оружия?
Подошедший к Учению, подходит к развитию своего шестого принципа — интуиции, поэтому не удивительно, что уже развитый пятый принцип — интеллект, некогда признанный господин, не может отдать свою власть без боя. Нет такой власти, которая сдалась бы без сопротивления, значит, нет такой власти, которая бы водворилась не путем битвы и победы. Как ветхий мир восстает против Нового, так же неизбежно восстание интеллекта. И сколько духов пало у заповеданной ступени. Вот почему сомнение так сильно своей логичностью. Но логика интеллекта — это ограниченная логика очевидности. Действительность познается лишь высшей логикой — чистотою сердца.