Огненный разум
Шрифт:
– Вы не могли бы объяснить, что это такое?
– Да не вопрос. Знаете ли, есть такой небольшой процент людей, которые сталкивались с эпилептической фугой или трансом.
– ?!
– Это такие состояния, о которых ты ничего не помнишь, – принялся объяснять Роберт. – Ты просто живешь своей жизнью, а потом вдруг раз и приходишь в себя на железнодорожной платформе в другом городе. И оказывается, что твое сознание было в отключке, а ты в это время совершил на автомате кучу дел: ушел с работы домой или сел в поезд, поехав куда глаза глядят.
– И врачи диагностируют подобные вещи?
– Да,
– И так понимаю, что Вы совершили убийство именно в таком состоянии? – сразу понял, к чему идет дело, Джонатан.
– К сожалению.
– И доктора это подтвердили?
– Они подтвердили то, что я болен эпилепсией. Но то, что я находился именно в этом состоянии сознания они не могут подтвердить или опровергнуть, ведь они не видели меня конкретно в тот момент, а это временные расстройства. Поэтому здесь теперь уже начинается Ваша работа, – он с усмешкой посмотрел на адвоката.
– Ладно, я понял, – вздохнул молодой человек. – У Вас есть медицинская документация?
– Да, я подготовил распечатки из моей медицинской карты, – Роберт протянул папку с бумагами, до этого лежавшую у него на столе.
– В каком возрасте Вы заболели? Диагноз стоит давно? – уточнил Джонатан.
Он прекрасно помнил о таких случаях, когда люди совершают те или иные преступления, а затем на следующий день бегут к неврологу или психиатру и обзаводятся очень полезной в их ситуации болячкой.
– В семнадцать лет, – сообщил Роберт Дэйнтс. – Я болею уже чуть больше десяти лет.
Его упорно хотелось назвать юношей, потому что выглядел он значительно младше и совсем несолидно по сравнению с Джонатаном.
– Я как сейчас помню этот день. Я вернулся со школы и почувствовал себя плохо. Я лег на кровать, а когда пришел в себя, рядом со мной сидела напуганная мать. Она сказала, что я отключился и меня всего трясло. Она звала меня и тормошила, но я не реагировал. Родители вызвали скорую, но к их приезду все уже прошло.
– Вы лечитесь у врача? Принимаете какие-то препараты?
– Да, конечно, там на карте написана фамилия доктора и название клиники.
– Получается, таблетки Вам не помогают? Раз приступы и эти состояния продолжаются, – уточнил адвокат.
– Выходит, что так. Доктора говорят, что бывают такие резистентные к терапии формы эпилепсии, и мне поможет только хирургическое вмешательство. Но я как-то не хочу, чтобы кто-то копался в моей черепушке, поэтому живу как могу.
– Боюсь, что после данного происшествия Вас могут отправить на принудительное лечение. То, что Вы описали, наверное, уже не укладывается в сферы неврологии, которая лечит обычные приступы. Ваши состояния больше похожи на психиатрию. И, возможно, Вам придется лечиться в соответствующей клинике.
Джонатан хоть и с полнейшей справедливостью утверждал, что он не врач, но перед визитом к подзащитному поискал информацию о его болезни и возможных прогнозах для дела.
– Но не у хирурга же. Операцию то меня делать никто не заставит, – равнодушно отозвался Роберт.
Он теребил в руках наушники,
– Ладно, – задумчиво кивнул Джонатан. – Расскажите мне про Ваш брак. Как Вы жили с женой и что вообще произошло в тот день, когда она погибла?
– Мою жену звали Кристина, мы познакомились в университете, – принялся вальяжно рассказывать юноша. – Вместе учились, вместе тусовались, а потом как-то решили вместе жить. Она настояла на свадьбе. Постоянно выносила мозги этой темой. И мы поженились.
– Но вы жили не здесь?
– Не-а, родители подарили нам квартиру. Хотя, они были не особо в восторге от этого брака.
– Ваши родители?
– Ну, разумеется.
– В чем заключалась причина их недовольства? – адвокату были важны все детали.
– Знаете, моей маме просто очень тяжело угодить, – Дэйнтс усмехнулся. – По правде сказать, ей не нравилась ни одна моя девушка. Но Кристина была сама не робкого десятка. Ей было плевать на маму.
– Ясно. Вы жили хорошо? Между вами случались ссоры?
– Честно говоря, да, – хмыкнул Роберт. – Последнее время мы жили как кошка с собакой. Знаете, вместе веселиться – это одно, а вот жить под одной крышей – совсем другая тема. Она без конца пилила меня тем, что я должен сменить работу, что я ей изменяю.
– А кем Вы работаете?
– Ди-джеем в ночном клубе. Мне это по кайфу. А Кристина была уверена, что там на меня вешаются женщины, и что там много алкоголя. В общем, хотела, чтобы я стал офисным клерком. Знаете, на Вашем месте я бы еще напирал на то, что своими придирками она спровоцировала мой накопившийся аффект. Она, реально, меня унижала. Это правда. Говорила, что я не мужик, что это работа для старшеклассника. Вообще, если бы можно было устроить чемпионат по выносу мозга, Крис бы точно его выиграла.
– Понятно, – сухо кивнул Джонатан.
Ему не очень нравилось, когда клиент сам диктует ему как правильно работать и строить линию защиты.
– Давайте вернемся к тому, что произошло конкретно в день убийства, – попросил молодой человек. – Расскажите мне все как можно подробнее.
– Собственно, я немного что помню, – виновато улыбнулся Дэйнтс. – День начался как обычно. Под утро я вернулся из клуба, прилег немного поспать, но смог отдохнуть всего пару часов. Потом пришла Кристина, чтобы меня разбудить. Причем, у нее не было конкретной цели, ей просто не нравилось, что я лежу, ведь днем все нормальные люди должны заниматься делами. И все.
– А дальше? – удивился Джонатан.
– А дальше я ничего не помню. Как такой провал в памяти, знаете ли, – он пожал плечами. – Я очнулся сидя на полу. В руках нож, сам перепачкан кровью. Некоторое время я просто сидел и не мог понять, что со мной произошло, а потом встал и увидел Кристину, лежавшую на полу.
– Она была уже мертва?
– Да, она лежала лицом вниз, вся в крови.
– Вас уже осмотрели врачи? Вы сказали им тоже самое?
– Конечно! Мне просто нечего больше добавить. А еще сегодня я ездил на обследование. Мне делали электроэнцефалографию. Для того, чтобы подтвердить мой диагноз. Кстати, я могу Вас попросить заехать в больницу и забрать результаты? Я думаю, Вам было бы неплохо приобщить их к делу.