Огненный шар
Шрифт:
– А таких врагов сейчас много? – спросил заметно разволновавшийся Ленин.
– Да полно, – ответил Жан. – Если считать, что социализма нет, то думайте сами.
– Это ж сколько надо было лагерей мне построить, чтобы навести порядок? – удивился Сталин.
– Легче проволокой огородить границу, – предложил Жан. – А лучше с этим не связываться. Народ вас сейчас бы не понял. Другие времена настали.
Сталин сделал такое удивленное лицо, которое можно было видеть тогда, когда, несмотря на подписание мирного договора с Гитлером,
– Да, со страной, которая сейчас, мне было бы не справиться, – сделал он заключение.
– Еще бы. Один Жириновский у нас чего только стоит. Этот демократ враз бы всех построил. Ваш Берия стоял бы первый в очередь на экзекуцию.
– Да, да, да, – воскликнул Ленин. – Иосиф, где ты только набрал себе такую команду? Интересно, батенька, вы говорите. Значит, Советов теперь больше нет?
– Давно уже нет, Владимир Ильич.
– А партия?
– Коммунистов?
– Да, она самая.
– Сейчас она в самом малочисленном количестве. Ее уже никто не слушает.
– А вы захватили ту прекрасную жизнь при социализме? – поинтересовался Ленин.
– К сожалению, нет. Говорят, неплохие времена были, – сказал со вздохом Жан. – А что сейчас? Вы не представляете, дети в школах учатся по одиннадцать лет. Я лично уже еле вытягиваю последний класс.
– Это ужасно, – поддержала Жана Лиза. – Мой молодой человек еще должен с десяток экзаменов сдать, чтобы получить аттестат.
– Я считаю, что экзамены делаются для того, чтобы учителя проверили на учениках свою профессиональную пригодность. То есть, насколько у них ума хватило научить своих учеников, – высказал свое мнение Жан.
– Интересная позиция, – согласился Ленин. – Иосиф, ты сколько классов закончил? – обратился вождь к Сталину.
Сталин виновато опустил глаза.
– Вот видите, явно не одиннадцать, – определил Ильич. – А какой человек получился! Мой соратник и последователь. Дело не в аттестате, а в идеях в голове. Но с безграмотностью надо бороться постоянно. Это бич всех времен.
– Это точно, – согласился Ник, хранивший долгое молчание. – Вы знаете, мы недавно приехали из Москвы, и ужасно хочется нам отдохнуть. Мы так устали.
– Хотите, мы вам или вы нам составите компанию и где-нибудь посидим? – добавил Жан.
У растерянного Ника, который делал попытку быстрее разойтись, опустились руки. Он с укором взглянул на Жана и толкнул его в плечо.
– Хотите, в «Макдоналдс» сходим? Мы недавно с Петром Первым там сидели, но ему не понравилось.
– С кем? – удивился Сталин.
– С государем, Петром Алексеевичем.
У Сталина вытянулось лицо.
– Вы и его знаете?
– Еще как! Он у меня дома гостил, напился и спал в кресле. Крепкий мужик! Почти литр один выпил. Я бы так не смог.
Теперь уже и Ленин смотрел на молодых людей с осторожностью.
– Кутузова или Наполеона тоже знаете? –
– Я же говорю, они вражеские агенты, – настаивал на своих соображениях Сталин.
– Нет, с ними познакомиться не приходилось, – ответил Жан, – но, возможно, и встретимся. Так, что, уважаемые вожди революции, в «Макдоналдс»?
Ленин и Сталин переглянулись.
– Вы не беспокойтесь, – заметила их нерешительность Лиза. – Это обыкновенная американская кухня.
– И вы всех туда водите? – Сталин стал оглядываться по сторонам.
– Самых дорогих гостей, как вы.
– В наше время таких борделей я что-то не помню, – сказал Ильич. – Мы все обходились как-то намного проще.
– Куда еще проще, – возразил Жан. – Там питаются одни студенты.
– Это же дорого!
– Ничего подобного. Нашим бедным студентам дорога только в «Макдоналдс». Пусть немного и невкусно, зато животы набить парой котлет можно.
– Вот видишь, Иосиф, американская политика ни до чего хорошего довести не может. Люди питаются чем попало, и уже к нам это все переходит. Нет, батенька, мы, наверное, туда с вами не пойдем. Нам чужды все эти западные и заморские выкрутасы.
– Если вы насчет денег, то они у меня есть. Вы можете не беспокоиться. Правда, водку там не продают, – вздохнул Жан.
Ленин сморщил лицо.
– Водка – пойло для тех, кто не желает работать, – заметил Ленин.
– У нас в Грузии, понимаешь, я всегда пил виноградное вино, – сказал Сталин. – Оно полезно и бодрит неплохо.
– Это то, что ты мне перед вооруженными событиями привозил, в семнадцатом году? – спросил Ленин.
– Что, дорогой Ильич, понравилось?
– Неплохое было вино. Как сейчас помню, сладкое.
– Не сладкое, а кислое, – поправил Сталин вождя.
– Что ты говоришь? А мне показалось, что очень сладкое. Мы же с тобой тогда на конспиративной квартире сидели и пили.
– Да, пока не появилась эта ваша Крупская. Помните, как она орала на нас, что мы сюда пришли революцию делать или пить? Она последнюю четверть об пол разбила, мать ее так… Мне друзья через таможню еле провезли, а она одним махом… Нет, Ильич, вы с ней обязательно разберитесь, – попросил Сталин. Он всмотрелся в лица молодых людей, которые, раскрыв рты, слушали, как делалась революция. – А как мы в Грузии танцуем, – продолжался хвалиться Сталин. – Все соседи смотрели и завидовали, особенно мне.
– Еще бы, – произнес Жан, не отрывая от Сталина глаза. – Только попробуй что-нибудь предъявить, сразу в Кресты, или, как у вас там, в темницу.
– Дурак ты, какая темница, какие Кресты! В деревне нашей даже приличного подвала не было, чтобы провинившегося спрятать, кругом одно вино и танцы. Все жили дружно, не то, что сейчас. Каждый на машине, сигналит, дорогу перейти негде. У Ильича был один драндулет, так он на нем не гонял, берег для истории. Сам почти не ездил, правда, Владимир Ильич?