Огненный след
Шрифт:
— Да все оно знало. Это политика у Лиги такая: дать гнойнику назреть, а потом его вскрыть. Так что, не будь аспайров, лет через десять бравый десантник Стюарт Бэйн штурмовал бы эту самую базу. А мы с Зарембой прикрывали его с орбиты. И повторил бы Иллион судьбу Большого Шрама.
Возле ворот флотского сектора дежурили незнакомые десантники в полной броне. Грозные, хорошо хоть штурмовые винтовки держали в заплечных зажимах. Денис с легкой завистью вгляделся в эмблемы на плечах: орел, держащий в когтях планету, — Первая десантная. Дивизия, где служил его отец, та, куда после окончания первичных военных курсов хотел подать рапорт и он сам. Если бы ему позволили остаться в училище. Денис
Один из стражей, мужик лет тридцати со шрамом на левой щеке, шагнул навстречу:
— Приложите ладонь.
Кшиштинский послушно приложил ладонь к сканеру. Тот пискнул и моргнул зеленым, подтверждая полномочия. Десантник отступил на шаг и поднес руку к откинутому забралу:
— Добро пожаловать на базу, сэр!
Как и ожидалось, к вечеру у Дениса разболелось все тело. Зато, к невыразимому удивлению, на базе сыскалась вполне приличная сауна. И как только что сменившимся с орбиты, им полагалось посещение вне очереди. Так что, не дожидаясь ужина, Денис утащил весь экипаж на водные процедуры.
В маленькой, уютно обшитой деревом сауне, он выставил максимальные сто двадцать градусов, чем вызвал возмущенные вопли командира со Стюартом, и хорошенько прогрел отвыкшее от такой роскоши тело. Первым не выдержал Кшиштинский, пробормотав что-то про сумасшедших, командир стремглав выбежал из сухого жара в комнату отдыха. Стюарт продержался подольше, чем вызвал искреннее уважение Дениса. Но в конце концов с ним на пару остался только Заремба. Он, казалось, и вовсе не замечал жары, от которой у Дениса сворачивались в трубочку уши. Лишь обильно выступивший на матово-черной коже пот говорил, что и бортинженеру приходится несладко.
Денис держался до последнего, благо закалка русской баней изрядно в том помогала. И только когда в глазах начало темнеть, осторожно, стараясь не упасть, встал. Заремба насмешливо сверкнул белками глаз:
— Против генетики не попрешь, а, Дэн?
— Здесь сухой жар, из русской бани мне тебя выносить бы пришлось.
— Рассказывай теперь, неженка!
Денис скривился и, открыв дверь, рванул в сторону бассейна с ледяной водой:
— Поберегись!
Бассейн, выложенный голубой плиткой, был едва по грудь, так что Денис прыгнул в него с расчетом попасть в воду задом. Взметнулся фонтан брызг, и сидевшего у бортика с пивом в руке Стюарта окатило ледяными брызгами:
— Какого черта?!
Денис восторженно заорал и тремя движениями наискось переплыл бассейн. Студеная вода вытянула лишнее тепло и довольно скоро начала сковывать холодом тело. Денис терпел, сколько мог, а затем, не давая себе передышки, снова кинулся и парилку.
Так он повторил еще трижды, доведя себя до полного расслабления. А затем, дойдя до выданной экипажу комнаты, уснул, едва успев выпить пол-литра консервированного абрикосового сока.
А утром для них начался сущий кошмар. Мало того что отвыкшие от тяготения мышцы напоминали о себе при любом движении, так вдобавок, за экипаж взялись местные эскулапы. Накачав четверку отпускников диким коктейлем из стероидов, стимуляторов и антиаллергенов, медики до обеда продержали их в барокамере с повышенным содержанием кислорода, и лишь затем выгнали на прогулку — пока что по территории базы. Да и куда идти, от «Гекаты» до ближайшего городка — почти полсотни километров предгорий.
Впрочем, если бы не строгие инструкции
Денис подобными успехами похвастаться не мог, да и не хотел. Сердце его все еще принадлежало женщине, которая давным-давно его отвергла. И аскеза космического флота явилась для парня спасением, возможностью залечить сердечные раны. Слишком свежи были в памяти черты той, кого он любил.
Так что он терпеливо ходил на процедуры, наращивал мышечную массу и восстанавливал потерянный организмом кальций. В конце концов, отпуск от него никуда не денется. Похоже, за прошедшие после разрыва месяцы он стал самым настоящим затворником.
И пока весь остальной экипаж считал оставшиеся до окончания процедур дни, Денис гулял по окрестностям «Гекаты», следя лишь, чтобы не забредать в запретные для посещений зоны. База, занимавшая несколько квадратных километров у подножия горного хребта, с запада омывалась водами широкой реки, носящей странное название — Кубена. Именно туда, на ее поросшие стройными земными соснами берега и повадился гулять вечерами Денис. Он обожал сидеть на крутом берегу под деревьями и глядеть, как медленно сплавляются вниз по течению ведомые крошечными буксирами баржи. Где-то там, в горах, находились железные рудники, и баржи везли обогащенную руду на побережье к металлургическому комбинату.
А уж когда Денис услышал, что в Кубене водится земная рыба, то и вовсе перестал появляться вечерами на базе, все свободное время просиживая с удочкой на многочисленных речных заводях. Рыба клевала охотно, и редкий вечер Денис приходил без дюжины другой увесистых окуньков. К счастью, местные белки подходили земным организмам, и колонизаторы Иллиона не сталкивались с теми трудностями, что отравляли жизнь поселенцам Нового Авалона. Там планету колонизировали по второму типу, постепенно вытесняя местную биосферу, и войне той не было видно конца.
На исходе шестого дня Денис снова задержался допоздна на реке, придя, уже когда миновал хур, дополнительный двадцать пятый час, равный на Иллионе сорока шести минутам. На этой планете, привезенная с Земли рыба, видимо слегка помешавшись от новых условий, активно продолжала клевать и после захода светила. Так что Денис никак не мог заставить себя сложить удочку и отправиться в долгий путь на базу. А спохватился только тогда, когда коммуникатор, оповещая о входящем звонке, издал протяжный колокольный перелив.
Денис отложил-таки удочку и грязным пальцем ткнул себе и район уха, активируя прием.
— Н-да?
— Дэн, ты какого еще не спишь?!
Не желая пугать рыбу, видеосвязь он не включал, но даже без картинки сразу представил, как подпрыгивает от возмущения Стюарт. Эмоции приятеля он мог считывать и не видя его.
— Рыбу ловлю.
— Какую к чертям рыбу, Дэн! Ты забыл, что у нас на завтрашний вечер запланировано?!
На самом деле Денис забыл. Рыбалка с детства была его хобби, и, получив возможность посидеть, наблюдая за поплавком на одной из старейших колоний человечества, он выбросил из головы все прочее. Рыбалка великолепно успокаивала и помогала забыть, восстановиться, набраться сил. Так что он и правда не помнил, о чем честно признался Стюарту. Несколько секунд Бэйн пораженно молчал, натужно сопя в микрофон. Затем, все же вернув самообладание, ласково произнес: