Огненный зверь (сборник)
Шрифт:
– Может, оно и так, Конан, – подтвердил он. – Но зачем ты вообще явился в Немедию... если не считать уроков фехтования у уличных безумцев? Когда мы виделись в последний раз, ты собирался в Аграпур, чтобы наняться в армию короля Илдиза...
Ордо был его другом, но, впрочем, подружились они далеко не сразу. При первой их встрече одноглазый вместе со своими бандитами захватил Конана в плен на равнинах Заморы и привязал на земле к кольям, по приказу Карелы, рыжеволосой предводительницы разбойников, известной также под прозвищем Рыжий Ястреб. Затем вместе они направились в Кезанкийские горы за сокровищами, похищенными колдуном Аманаром. Там им не удалось взять никакой добычи, и искатели
Еще дважды пересекались их жизненные пути, – всякий раз в погоне за золотом, – но добыча оказывалась столь незначительной, что ее хватало лишь на то, чтобы разок выпить как следует в ближайшем кабаке. Интересно, что ждет нас на сей раз, подумал Конан с усмешкой.
– Я там и служил, – отозвался киммериец, – но уже через год уехал из Турана.
– Держу пари, опять неприятности с какой-нибудь девчонкой, – хмыкнул Ордо. – Уж я тебя знаю...
Конан пожал массивными плечами. У него всегда были неприятности из-за девчонок, – так уж складывалась судьба. Но с другой стороны, кто из мужчин может похвалиться обратным?
– А какая женщина выгнала тебя из Султанапура, Ордо? Когда мы расстались в последний раз, ты сидел в собственной таверне с пухленькой женой-туранкой и клялся, что никогда больше не пойдешь в контрабандисты, не украдешь даже медной монеты и не выйдешь за стены Султанапура, пока тебя не понесут на погребальный костер.
– Это все Карела. – Одноглазый понизил голос, выдавая смущение, и растрепал свою густую бороду. – Я никак не мог успокоиться, пока не узнаю, что с ней все в порядке, а жена постоянно ругалась со мной из-за этого. Говорила, что я выставляю себя на посмешище. Говорила, что люди болтают и издеваются у меня за спиной и называют сумасшедшим. Говорила, что напрасно вышла замуж за человека, у которого мозгов не больше, чем у барана... Так она говорила до тех пор, пока мне это все не надоело. Я распрощался с ней и ушел, не оглядываясь.
– И по-прежнему ищешь Карелу?
– Она жива. Я в этом уверен. – С волнением он ухватил Конана за руку. – Я не слышал никаких слухов о ней, но уверен, что почувствовал бы, если бы она умерла. А ты ничего не знаешь? Совсем ничего?
В голосе Ордо звучало неподдельное волнение. Конан точно знал, что Рыжий Ястреб тогда и впрямь осталась жива, но если он скажет об этом Ордо, то придется признать, как именно прошла их последняя встреча, – когда Карелу, обнаженную, закованную в цепи, вели в веренице рабов на торги. Конечно, он мог бы объяснить, что у него самого в кармане звенело всего несколько медяков, – сотая доля той цены, которую дали бы в Туране за пышногрудую рабыню с зелеными глазами. Он мог бы припомнить и о той клятве, которую заставила его дать Карела: что он никогда больше не шевельнет и пальцем, чтобы ее защитить. Карела гордячка... по крайней мере, была такой... Если Ордо до сих пор ничего о ней не слышал, то, должно быть, сломленная побоями, теперь она ублажает пением и танцами своего нового хозяина... Но рассказать об этом Ордо?.. Нет, чего доброго, этого человек, всегда называвший себя верным псом Карелы, может и не пережить такого удара...
– В последний раз я видел ее в Кезанкийских горах, – признал Конан. По крайней мере, это было чистой правдой. – И я не сомневаюсь, что она выбралась оттуда живой. Никаким горцам не совладать с Карелой, когда у нее в руках меч.
Ордо с тяжелым вздохом кивнул.
Понемногу люди стали выбираться на улицу. Они с ужасом смотрели на трупы, все еще лежавшие там, где их настигла гибель. Здесь и там плачущие женщины бросались к мертвецам, отыскивая среди них родных и близких... Оглядевшись по сторонам, Конан обнаружил меч, брошенный безумцем. Клинок лежал перед настежь
Он взвесил меч на руке, пробуя его баланс. Никогда в жизни он не видел такой красивой серебряной крестовины, витой, словно кружево... Кроме того, по всей длине клинка виднелись какие-то надписи, которых киммериец не мог разобрать. Несомненно, это оружие было изготовлено настоящим мастером. Когда человек держал его, оно казалось естественным продолжением руки. Более того – продолжением его мыслей. Но тем не менее...
Скольких людей только что убил этот меч! Мужчины, женщины, дети... Их убивали в лицо и в спину, наобум, во время бегства. Безумец прикончил всех, до кого сумел дотянуться. Раненые расползались прочь, но он настигал их, рубил и колол... Эта картина стояла у Конана перед глазами. Он почти ощущал запах их предсмертного пота и запах крови...
Конан сплюнул, не скрывая отвращения. Конечно, это всего лишь меч. Сталь не знает вины, однако киммерийцу вовсе не хотелось брать это оружие себе. Нет, он не сделает этого. С другой стороны, едва ли стоит и бросать его посреди улицы. Наверняка, стоит такой клинок недешево. Возможно, за него удастся выручить пару серебряных монет...
– Надеюсь, ты не намерен оставить его себе? – поинтересовался Ордо. – Этот меч несет зло. Женщины и дети... – и он сплюнул, сделав знак, отвращающий дурной глаз.
– С проклятьем или нет, но его всегда можно продать, – возразил на это Конан и, сняв подбитый мехом плащ, завернул в него клинок. Не хотелось бы в открытую нести по улицам Бельверуса такой приметный старинный меч, который только что пролил столько крови.
– Похоже, у тебя совсем скверно с деньгами, – предположил Ордо. – Если так, то я не откажусь дать тебе взаймы.
– Да нет, не нуждаюсь. – В уме Конан прикинул, насколько хватит содержимого его кошелька. Четыре дня, если поселиться на постоялом дворе. Две недели, если спать на конюшне. – А ты что, настолько разбогател, что разбрасываешься серебром? Вновь заделался разбойником или вернулся к контрабандистам?
– Тс-с! – Ордо подошел ближе, единственным глазом зорко окидывая улицу в поисках возможных соглядатаев. – Потише говори о контрабанде, – добавил он так, чтобы его слышал один лишь рослый киммериец. – За это преступление здесь сажают на кол, и Корона предлагает столь щедрое вознаграждение доносчикам, что соблазнит кого угодно.
– Так с какой стати ты этим занялся?
– Я не говорил... – одноглазый развел руками. – Яйца Ханумана! Да, это правда. У тебя что, нет глаз и ушей, или ты не видел, какие цены в этом городе? Пошлины превышают стоимость самих товаров. Контрабандист запросто может разбогатеть. Если только уцелеет.
– Не нужен ли тебе напарник? – многозначительно поинтересовался Конан.
Ордо засомневался.
– Тут все не так, как в Султанапуре. Все вино, до последнего бочонка, и весь шелк, который минует королевскую таможню, поставляется одной-единственной шайкой...
– На всю Немедию? – изумился Конан.
– Да. Насколько мне известно, так продолжается уже около двух лет. Сам я здесь уже год. Они очень строго следят за тем, чтобы не допускать в свои ряды посторонних и не болтают лишнего. Я получаю приказы от человека, которому самому отдает приказы кто-то другой, кого я никогда в жизни не видел, а тем, в свою очередь, командует третий. – Он устало покачал головой. – Попытаюсь, но заранее ничего обещать не стану.