Огневой контакт
Шрифт:
Вскрикнув от неожиданности и боли, Роман выронил оружие. В то же мгновение Антон размозжил ему лбом переносицу. Он старался не делать резких, несинхронных движений руками, опасаясь, что браслеты могут затянуться. Нашарив на полу рифленую рукоять пистолета, он уже про себя ликовал, как яркая вспышка и вмиг наступившая ночь растворили его во времени. Опомнившись, сидевший на переднем сиденье Хохол чем-то тяжелым залепил Антону в висок.
Очнулся Филиппов уже снаружи. Все тело разрывала боль. С трудом открыв глаза, он увидел своих истязателей. Они стояли вокруг открытого канализационного люка и,
Воздух был заполнен смрадом гниющих отходов, к которому примешивалось тошнотворное зловоние разлагающейся плоти.
Наручники с него уже были сняты. Антон попробовал приподняться, но тут же повалился на землю.
«Да, видимо, они меня еще долго катали по земле ногами. – От собственного бессилия его охватила ярость. – Два уголовника и какая то соплячка без труда вывезли за город спецназовца и сейчас будут вершить над ним суд, словно боги!»
Подошедшие Роман и Хохол расплылись в улыбке.
– Очухался? – Рома зло смотрел на него сверху вниз двумя заплывшими глазками. Переносица была сломана и от того стала в два раза шире, чем была. – Мы тебе сейчас твою могилу покажем.
Схватив Антона за руки, от чего тело пронзила дикая боль и на какое-то время он вновь потерял сознание, они подтащили его к зияющей дыре.
Когда голова Антона зависла над люком, они отпустили его. Теперь он понял, откуда несло трупами. В нос ударил тошнотворно приторный запах, от которого даже защипало глаза. Пересилив себя, Филиппов посмотрел вниз. Даже у него, видавшего виды человека, при виде собственной могилы мороз побежал по коже, а на голове зашевелились волосы. На дне бетонного саркофага, по форме напоминающего бутылку, в которой, по словам его похитителей, он проведет вечность, уже валялись два тела в разной стадии разложения. На обоих хорошо сохранилась мужская одежда.
Первого сюда спустили, по-видимому, еще ранней весной. На нем была вязаная шапочка и теплая куртка. Второй оказался здесь значительно позже, максимум месяц назад, о чем свидетельствовала легкая летняя одежда.
Диаметр коллектора был около двух метров, а глубина около четырех. От люка до самого дна, по стене, были вмонтированы железные скобы. Противно пискнув, по одному из тел прошмыгнула крыса. Антон закрыл глаза.
– Насладился? – хохотнула Даша. – А теперь лезь!
Не дожидаясь, пока Антон зашевелится, двое ее помощников развернули его ногами вперед и подтолкнули. Едва успевая перебирать руками по скобам, забыв о боли, через секунду он уже стоял на дне настоящего ада. Сверху раздался скрежет металла, это Хохол закрыл люк. Стало темно. Антон нащупал скобу и, превозмогая боль, стал медленно подниматься обратно.
Глава 2
С утра, несмотря на отсутствие каких-либо причин, Регина чувствовала странное беспокойство.
Погода была прекрасной. В надежде развеяться, освободиться от остатков дурного сна, на работу она направилась пешком.
Того, что ей приснилось этой ночью, Регина не помнила, но не сомневалась, на настроение повлиял какой-то кошмар. Однако уже в офисе она пришла к выводу, что депрессия вызвана чем-то другим.
– Региночка, тебе нехорошо? – испуганно заглядывая в глаза, спросила вошедшая в офис Надежда Федоровна. –
Отчего-то Регине захотелось заплакать, уткнувшись в грудь этой доброй женщине, занимавшей в фирме пост главного бухгалтера. Подавив в себе приступ истерики, она махнула рукой:
– Нет, все нормально. Не выспалась, наверное.
– Смотри, если что, у меня валериана есть.
– Все хорошо, – Регина улыбнулась. – Это так, скоро пройдет.
Но время шло, а ей становилось все хуже и хуже. После обеда, когда предчувствие чего-то нехорошего переполнило ее до краев, она решила выйти на улицу и посидеть в тени деревьев. Но стоило ей подняться, как окружающие предметы приобрели размытые очертания и погрузились во мрак. Последнее, что она запомнила, это падение в какую-то яму.
В себя пришла уже на кожаном диване в кабинете директора. Рядом суетился врач. Кондиционеры были выключены, а окна настежь открыты.
Заметив, что она открыла глаза, доктор облегченно вздохнул.
– Ну как, полегчало? – он присел на стул и, взяв ее запястье, принялся мерить пульс. – Вы нас так напугали. Молодая, красивая, полная сил и энергии женщина, и сердечный приступ. Дома у вас все нормально?
Она кивнула, затем, приподнявшись на локтях, оглядела кабинет. Кроме них, в нем никого не было.
– Беременность… Может, из-за нее?
– Так вы еще и… – он озадаченно почесал переносицу, покосившись на ее живот. – Это… Хм… – он вновь задумался. – Токсикоз, это понятно… Нет, мне придется вас госпитализировать…
Через несколько дней к ней в палату зашел Навродский. Несмотря на то, что с момента отъезда Антона она чувствовала его постоянную поддержку и помощь, воочию увидела этого человека впервые.
Поставив на тумбочку пакет с фруктами, он сел на край кровати.
– Как дела?
Кроме Регины, в палате были еще несколько женщин, но, несмотря на это, она чувствовала себя как на необитаемом острове. В отличие от нее, остальных постоянно кто-нибудь навещал. Люди, оказавшиеся в отделении кардиологии, легко ранимы, и близкие понимают, что зачастую никакое лекарство не заменит обычное человеческое общение и заботу. Она с нескрываемой завистью смотрела на то, как к ним приезжают мужья, дети, родители, и очень жалела, что за это время не успела завести даже подругу.
На работе она старалась меньше общаться, потому как не было у нее даже общих тем для обсуждения с сотрудницами фирмы. Врать она не умела и поэтому старалась избегать обстоятельств, при которых могут задать вопросы, касающиеся ее личной жизни. К тому же большую роль сыграла выработавшаяся за период глухоты и отсутствия возможности говорить привычка заменять человеческое общение чем-то другим, например, книгами.
Поэтому, когда вошедший представился Навродским Геннадием, она обрадовалась:
– От Антона что-нибудь есть?
– Да, наш сотрудник встречался с ним и передал твое письмо. Жив, здоров, снимает квартиру недалеко от Казанского вокзала.
Неожиданно Регину вновь охватило непонятное чувство тревоги. Она пристально посмотрела в глаза Геннадию и увидела в их глубине ложь. На этот раз она поняла, чем вызвано чувство растущего беспокойства – появлением Навродского. Он явно что-то недоговаривал.