Огни Азерота
Шрифт:
— Мы возьмем Роха, — сказала Моргейн Мериру и остальным, когда они позавтракали. — Наши с вами пути теперь расходятся, но Рох должен поехать с нами.
— Как скажешь, — сказал Мерир. — Но до Огней мы вас лучше все же проводим.
— Будет лучше, если мы поедем одни. Оставайтесь здесь, лорд. Мирриндяне и эрхендимы нуждаются в вашей заботе. Объясните им, почему мы так и не вернулись.
— Есть один мальчик по имени Син из Мирринда, который хочет стать кемейсом.
— Мы знаем о нем.
— Обучите его, — попросил
— Да, — сказал Шарн, — мы обучим его. Огни угаснут, но эрхендимы останутся.
Вейни удовлетворенно кивнул.
— Мы с Сизаром поедем с вами, — сказал Леллин. — Не до самых Огней, а просто какое-то время. Через наши леса проехать непросто, и…
Моргейн покачала головой.
— Нет, вам надо охранять Шатан. Мы поедем одни. Вы уже сделали для нас все, что могли.
«А как же Рох?» — был немой вопрос в глазах эрхендимов. Затем на лицах их отразился страх.
— Нам пора, — сказала Моргейн. Она сняла с шеи золотой медальон на цепочке и вернула его Мериру. — Это был великий дар, лорд Мерир.
— Он заслужила та, которую мы не забудем.
— Мы не просим у тебя прощения, лорд Мерир, но о некоторых вещах мы сожалеем.
— В этом нет нужды, леди. Мы воздадим в своих песнях почести вам и вашему кемейсу, до тех пор, пока песни будут звучать из уст эрхендимов.
— Это великий дар, лорд.
Мерир наклонил голову, затем положил руку на плечо Вейни.
— Кемейс, когда будешь готов к пути, возьми себе белую лошадь. Никто из наших коней не сравнится с ней.
— Лорд, — сказал он, пораженный и тронутый. — Это же ваша лошадь!
— Она праправнучка той, что когда-то была моей. Я очень дорожу ею — и потому дарю ее тебе. Ты будешь заботиться о ней, я знаю. Сбруя на ней тоже твоя. Зовут эту лошадь Эрхин. Она будет носить тебя долго и верно. И вот еще, — сказал он, вкладывая в его руку коробочку с маленьким алмазом эрхе. — Все эти Огни погаснут, когда исчезнут Врата. Но если твоя госпожа позволит, я дарю тебе это. Не оружие, а просто средство защиты и способ для тебя найти к ней путь, если ваши дороги разойдутся.
Вейни взглянул на Моргейн, и она кивнула.
— Лорд… — сказал он и хотел опуститься на колени, чтобы поблагодарить, но старый кел удержал его.
— Нет. Мне недолго осталось жить. Мы будем чтить тебя, кемейс. И когда наши дети давно обратятся в прах, ты и твоя леди, и мой маленький подарок… будут сопровождать тебя в пути, который тебе еще суждено пройти. Доброй вам дороги. Я буду вспоминать вас до самой смерти. И эти воспоминания будут доставлять мне радость.
— Прощайте, лорд.
Мерир кивнул и, отвернувшись от них, велел эрхендимам собирать лагерь.
Они приготовились к отъезду, облачившись наполовину в свои, наполовину в подаренные им эрхендимами доспехи, и у каждого из них был добрый шатанский лук и колчан, полный
Рох не выглядел удивленным, когда ему сказали, что он поедет с ними.
Он поклонился и забрался на гнедого жеребца, предоставленного ему эрхендимами. Движения еще давались ему с болью, и он пользовался меньше левой рукой, чем правой, даже когда оказался в седле.
Вейни сел на белую Эрхин и осторожно подвел ее к коню Моргейн.
— До свидания, — сказал Мерир.
— До свидания, — вместе сказали они.
— Прощайте, — сказал Леллин, и они с Сизаром отвернулись, а затем и Мерир. Шарн помедлил.
— Прощайте, — сказал им Шарн и посмотрел на Роха. — Прощай, кайя Рох…
— Спасибо вам за доброту, Шарн Тиоллин.
Затем Шарн отъехал, а с ним и остальные эрхендимы. Они направились к северу.
Моргейн пришпорила Сиптаха и поскакала на север, не слишком спеша, ибо Огни не должны были погаснуть до заката и впереди у них был целый день.
Время от времени Рох оглядывался назад, и Вейни тоже, пока эрхендимы не исчезли вдали. До тех пор никто из них не произнес ни слова.
— Вы не возьмете меня с собой за Врата, — сказал Рох.
— Не возьмем, — сказала Моргейн.
Рох медленно кивнул.
— Я ждала от тебя объяснений, — сказала Моргейн.
Рох пожал плечами и некоторое время не отвечал, но по лицу его текли струи пота.
— Мы старые враги, Моргейн, принятая в род Кайя. Почему — я никак не мог понять до недавнего времени, до Нихмина. Теперь я наконец понял твою цель. В чем-то она меня успокоила. Я удивлялся только тому, почему ты сохранила мне жизнь. Неужели ты передумала? Мне не верится, что ты могла изменить свои намерения.
— Я уже говорила тебе. Мне не доставляет удовольствия убивать.
Рох рассмеялся, затем запрокинул голову, прикрыв от солнца глаза. Он улыбался, глядя на них.
— Благодарю, — сказал он. — Так, значит, ты ждешь решения от меня. Ты когда-то велела Вейни сохранить мой клинок. Если ты отдашь его мне здесь — вдали от Врат — я смогу использовать этот дар по его назначению. Но там, в том месте… я не могу тебе поручиться, как я поведу себя там. Там творятся такие вещи, вспоминать о которых мне вовсе не хочется.
Моргейн натянула поводья. Вокруг них была только трава. Врат было еще не видать, но не видать уже было и леса — ничего живого поблизости. Лицо Роха выглядело совсем бледным. Она протянула ему костяную рукоять его собственного Клинка Чести. Он поцеловал его, сунул в ножны. Она отдала ему лук и его собственную последнюю стрелу и кивнула Вейни: — Верни ему меч.
Вейни повиновался, и тут же с облегчением увидел, как чужак исчез и с ними остался только Рох. Лицо Роха было печальным и понимающим.