Огни мёртвого города
Шрифт:
В очередной раз Костя вспомнил решительного старика из соседнего двора. Ведь тот именно про это и говорил, призывая быть острожными!
Судя по виду старика, потерявшего семью, он был близок если не к потере рассудка, то к нервному срыву.
— А в справочной ты был? — поинтересовался у несчастного один из мужиков.
— Да был я! — досадливо кивнул дедок. — Говорят — нет их в базе данных, а значит, они не зарегистрированы тут! А как они не зарегистрированы, когда они за полчаса до меня уехали?
Услышав про справочную, Константин немного удивился.
— А что за справочная? — сразу поинтересовался он.
К нему повернулись несколько мужиков, которые
Расспросив, где находится эта справочная, парень быстрым шагом пошел в указанном направлении.
Через десять минут поисков, уточнив маршрут у нескольких встречных полицаев, парень оказался в некоем "административном центре", состоящем из десятка домов-вагончиков и дюжиной больших очередей перед ними. Отстояв в нужной очереди около часа, парень вошел в один из вышеупомянутых вагончиков и присел на стул перед столиком, за которым сидела утомленная девушка с ноутбуком. Первым делом Костя назвал имя дяди Юры. Девушка пощелкала клавишами и сообщила, что его нет в базе. Не оказалось в базе и жены дяди Юры и еще десятка более-менее близких родственников, которых вспомнил парень. Когда имена в его памяти закончились, от отчаяния и сам не зная зачем, он назвал имя Леонида Шмуттера, на что получил ответ, что тот находится в "первом спецлагере". Тихо заработал под столом принтер, и Костя получил на руки узкую бумажку с указанием адреса палатки бывшего одногруппника.
— Это там, в самом конце, — пояснила девушка. — За каналом. По этой бумажке вас пустят в тот сектор.
— Я понял, — кивнул парень, поднимаясь со стула. — Спасибо вам…
В бумажку он даже не заглянул и выбросил ее, как только вышел из вагончика.
"— Плохо дело", — думал Костя, шагая по улице между палатками.
Явно дядя Юра не из тех, кто, как баран, покорно пойдет эвакуироваться. Наверняка у него свои планы о происходящем и о том, как жить-быть дальше!
Парень поморщился и мысленно обругал себя, вспомнив, как глупо он провел первый день кризиса.
"— Ладно, чего уж там! Чего плакать зря? Надо думать, что дальше делать!"
Костя бесцельно ходил по улицам около получаса, но ничего путного в голову так и не пришло. Более того, накатила апатия и безразличие. На душе стало так погано, что хоть кричи.
Усилием воли парень встряхнулся и решил все-таки закончить начатое утром — обойти лагерь по периметру.
Отыскав место, где ему рассказали о справочной, Костя увидел, что там по-прежнему толкутся кучками мужики. Двинувшись вдоль границы в восточном направлении, через сотню метров он наткнулся на бригаду рабочих, которые рыли ямы. Рядом стояла грузовая машина, с которой другие рабочие брали деревянные столбы и устанавливали их в эти ямы. Работали без бетона, просто утрамбовывая землю вокруг установленных столбов. Работа примитивная и явно не рассчитанная на века.
Немного далее виднелась бригада, которая натягивала на установленные столбы сетку-рабицу, попутно опутывая забор колючей проволокой. Несколько мужиков в гражданской одежде объясняли окружающим, что это делается для безопасности, дабы оградить обитателей лагеря от бандитов и мародеров.
Шагая дальше, Костя видел за забором поле. В нескольких сотнях метрах за ним слева и справа виднелись деревни и дорога между ними. По дороге довольно часто проезжали машины. Костя наблюдал там полицейские легковушки, броневики миротворцев и зеленые армейские грузовики. Изредка проезжали автобусы и кавалькады из дорогих внедорожников.
Как понял парень, слева был
Парень дошел до места, где граница повернула вдоль лесополосы в сторону московской трассы, и скоро добрался до места, где он утром встретил говорливого дедка. Тут граница лагеря уже была чётко закреплена сеткой-рабицей и колючей проволокой. Проходы в этой сетке наличествовали, но везде в них стояли полицаи.
Дойдя до места, где происходил прием беженцев, парень из разговоров людей узнал, что люди продолжают прибывать из города. В свою палатку идти не хотелось, и Костя повернул вглубь лагеря, где стал без цели ходить по улицам, прислушиваясь к разговорам и просто наблюдая за жизнью людей.
Через полчаса он интересно "погрел уши". Пробираясь между двумя палатками на соседнюю улицу, он, через брезентовую стену палатки подслушал весьма занимательный разговор. Собеседники, видимо, сидели в самом углу жилища, уединившись от остальных обитателей палатки, и не подозревая, что их могут подслушать снаружи.
Один из говоривших уверял другого, что из лагеря нужно как можно скорее "делать ноги". Второй соглашался, тем более что, его самого давно "домик в теплом месте заждался". Однако многие документы, главным образом на заграничную недвижимость и банковские счета, остались в городе и как их достать — неясно. Да, про ходоков он слышал, но как-то опасливо доверять тем такие вещи. Лучше уж подождать немного и посмотреть, не появится ли возможность самому посетить свою квартиру.
Собеседник же уверял, что мысль о личном посещении города — безумна.
— Там же не только мародеры! — с надрывом говорил он. — Там ведь и партизаны сейчас! Мы ведь для них хуже китайцев. Если узнают, зачем мы там, пристрелят без разговоров.
— Да, ладно… — усмехнулся второй. — Суну им в зубы тыщ по сто рубликов — не только отпустят, но и на руках понесут.
— Не дури, Пётр! — тихо воскликнул первый. — Это три дня назад ты мог сунуть. Да и то, не всем. А сейчас там такие отморозки, что из принципа не берут. Они из всех щелей повылазили и у них оружие! Повесят, как фашистов!
— Договориться всегда можно…
— Да как ты не поймешь???
Первый тихо выругался и поведал собеседнику, что он сам вчера нанял ходока и ожидает его возвращения с минуты на минуту. Более того, он начал рассказывать, как и где найти ходоков, поучая своего товарища. Из этих объяснений Костя узнал, что ходоки самым тесным образом связаны с охраной лагеря. Стоимость их ходки начиналась от десяти тысяч долларов или евро. Их можно было отдать с вынесенных денег, и гонорар напрямую был связан с принесенной суммой. Кроме того, еще до отправления ходока, нужен был "задаток", размер которого начинался от трехсот тысяч рублей. Но это было вчера и, по словам рассказчика, сегодня эта сумма куда выше.
После этой информации, голоса пропали, и Костя подумал, что разговаривавшие ушли. Парень тоже, тихо и осторожно, двинулся прочь.
Не успел он толком обдумать услышанную информацию, как по какой-то дьявольской случайности и совпадению, подслушал еще один подобный разговор двух хорошо одетых, начинающих стареть, мужчин. Оба имели сытые и чванливые рыла, которые с избытком встречаются в кабинетах разного рода администраций и казённых заведений.
Правда, тут много подслушать не удалось. Говорящие заметили "греющего уши" парня и отошли в сторону. Однако и того, что услышал Костя, оказалось достаточно. Один из этих типов уверял собеседника, что ситуация серьёзная и оставаться в лагере "смерти подобно".