Огни мёртвого города
Шрифт:
— Ну что? — спросил упырь. — Будешь говорить?
— Послушайте! Ну, какой я партизан? — взмолился парень. — Я ведь у них в плену всего-то пару часов был. Ну, какой я шпион?
Мужик за столом медленно взял в руки бокал, отпил несколько глотков и поставил бокал на место. Пожевав губами, полицай сказал:
— Я такие отмазы слышал, когда ещё в твоем возрасте был, мальчик. И мне…
В этот момент, он прервался, глядя за спину пленника и Костя скорее почувствовал, чем услышал, что дверь за его спиной приоткрылась.
— Да, заходи, Аркадий, — пригласил кого-то упырь.
Повернув
— Вот это твоя работа, — кивнул на пленника упырь, не вставая из-за стола. — Он ходок Олегыча. Вчера в город лазил и там с партизанами снюхался. Они его к нам направили, шпионить. Надо узнать, чего им у нас тут надо?
— Как его?.. — начал спрашивать вошедший и главупырь сказал:
— Мне его задание нужно. А сам он не нужен, так что по полной программе работай.
— Понял, — кивнул морщинистый.
Он повернулся к парню и тот увидел его лицо перед собой. Костю ужаснул его выцветшие и ничего не выражающие, как у рыбы, глаза.
Больше он ничего подумать не успел, поскольку этот полицай протянул руку и со спины схватил парня за шею, так что голова того оказалась у мента подмышкой. Согнувшемуся под прямым углом Косте показалось, что его шея оказалась в тисках.
Они вышли в коридор и, не отпуская шею, Аркадий повел парня, который согнувшись от неприятной боли, не мог ничего и подумать.
Выйдя из дома, они свернули за угол, где обнаружилась небольшая часть двора, заставленная ящиками. Возле торца дома находились ступеньки, ведущие в подвал. Рядом с ними курил какой-то здоровяк средних лет.
— Пошли, — тихо приказал тому морщинистый, ведя согнутого Костю на ступеньки.
Спустившись вниз, они миновали несколько полутемных помещений и оказались в обширной комнате с бетонными стенами. Справа от двери стояло несколько письменных столов и табуретов. Комнату заливал яркий электрический свет. За одним из столов обнаружился еще один полицай, который при их появлении поспешно вскочил на ноги. Этот тип был молодой, но довольно щуплый, с головой на которой выделялся большой лоб и узкая челюстью.
"— Гидроцефал, какой-то", — с неприязнью подумал Костя и тут взгляд его упал на пол.
На гладком бетонном полу виднелись темные пятна, происхождение которых не вызывало никаких сомнений.
"— Кровь, — ужаснулся парень. — Тут, по ходу, пытают".
Кроме пятен он обратил внимание на четыре непонятные резиновые трубки, вкрученные в пол среди этих пятен.
— Раздевайте, — велел морщинистый Аркадий.
Отпустив Костю, он направился к столу. Двое подручных подступили к парню и тычками заставили его снимать одежду. Дрожащими руками парень повиновался и через несколько минут стоял на бетонном полу абсолютно голый. Его заставили снять и трусы и носки.
Не успел он ничего подумать, как его уложили на спину, на пол, и начали фиксировать руки-ноги резиновыми трубками. Только когда парень оказался зафиксирован и распят на полу с вытянутыми в сторону руками и широко раскинутыми ногами,
Между тем, Аркадий уселся за стол и сказал подельникам:
— Начинайте потихоньку.
Щуплый гидроцефал подошел к столу возле стены и загремел там чем-то металлическим. Здоровяк же поводил мощными плечами и потер ладони друг о друга.
В голове парализованного страхом пленника словно компьютер включился. Парень вдруг ясно понял, что ему пришёл конец. Фраза главупыря "он мне не нужен" и "по полной программе", ясно намекали, что его отсюда вынесут вперед ногами или даже по частям.
Время для распятого парня словно остановилось. В голове замелькали разные варианты спасения — один другого фантастичнее и наивнее. Но ярче всего высветилась мысль, что всё — приехали. Кончилась жизнь! Но тут же появилась мысль:
"— Надо хотя бы попытаться!".
Но как? Запугать их? Соблазнить деньгами? Откуда тут деньги?
Взгляд парня вдруг упал на брюки, брошенные вместе с другой одеждой на один из стульев. Тут же Костя вспомнил о карте памяти, которой снабдил его партизанский командир Николай Иванович. Про неё он забыл сразу, как только они вышли из дома, где он познакомился с партизанами.
В голове возникла идея вранья. Примитивная и наивная, но времени, дабы придумывать что-то более интересное, не было.
Была не была! Терять-то ведь нечего! — решил парень.
— Мужики! — крикнул он. — Подождите! Дайте слово сказать!
— Будешь говорить? — равнодушным тоном поинтересовался Аркадий за столом.
— Да! Я сейчас всё вам расскажу, как есть. Правду! А вы потом как хотите. Если хотите — то убивайте!
— Базарь!
Костя начал рассказ о своей вылазке с Митей.
— Идем мы там, через дворы, — стараясь говорить убедительно, вещал парень. — Вдруг из подъезда баба выбегает. Кричит, что у мужа какой-то приступ, просит помочь, и за собой нас тащит. Ну, мы думали подстава какая, но видим баба не в себе, ну и пошли. Поднялись в квартиру, там и правда — мужик на диване корчится. Этот Митя, что со мной был, он на скорой помощи работал. Он его откачал. Тому вроде полегчало немного. Ну, баба нас там благодарить стала, а у нее там бабла в квартире, ну просто немерено! Пачки денег! Я никогда столько ещё не видел. Она говорит, берите, сколько хотите, но Митя сказал, что нужны лекарства, ну мы и ушли искать их. В аптеку.
— Как вышли оттуда, я говорю, надо к Олегычу идти, рассказать про бабу эту и про бабло, что у нее. А он тупой какой-то, говорит — у нас задание есть, как выполним его, то потом медикаменты найдем и бабу проведаем, а уж потом к Олегычу.
— Ну вот, пошли, а там собаки.
Парень подробно и правдиво рассказал, что случилось с тупым ходоком, а потом начал врать как к этой тетке и как на пути встретил партизан, которые попросили его свести с Олегычем.
— Ну вот, — говорил он, заканчивая рассказ. — Они там о чем-то договорились и сказали мне с ним в лагерь идти. Мол, он скажет, что делать. Да и вроде он не против был, а как пришли, то меня арестовали. Ну, какой я партизан? Я с ними и двух часов не знаком. А что до денег теткиных…