Огни Небес (др. изд.)

Джордан Роберт

Не так уж много мужчин в жизни одной женщины, но, с другой стороны, даже с избытком. Изредка Лини говаривала, что мужчины годятся лишь для трех вещей, но уж в них-то очень хороши. Моргейз уже царствовала, когда Лини наконец сочла ее достаточно взрослой и сказала, что же это за три вещи. Наверное, если я буду продолжать этакий танец,горько подумала Моргейз, мне не придется много о том волноваться.

Тени в садике за окном сместились — прошло около часа, прежде чем вернулась Лини с молодым Талланвором.

Старая няня еще закрывала дверь, а офицер уже преклонил колено перед королевой.

— Поначалу он не очень-то рвался со мной идти, — заметила Лини. — Правда, лет пятьдесят назад я бы ему могла показать то, что ты всему миру выставила, тогда бы он вприпрыжку за мной побежал. Но сейчас мне пришлось выдумать причину поприличней.

Талланвор повернул голову и угрюмо поглядел на Лини снизу вверх:

— Ты пригрозила палкой меня сюда пригнать, если я сам не пойду. Тебе повезло. Мне стало интересно, что же тут такого важного для тебя. А то бы позвал кого-нибудь отволочь тебя в лечебницу. — Ее суровая гримаса вовсе его не обескуражила. Язвительный взгляд офицера стал сердитым, когда он посмотрел на Моргейз: — Вижу, моя королева, ваша встреча с Гейбрилом не прошла гладко. Я надеялся на… большее.

Талланвор глядел ей прямо в глаза, но замечание Лини вновь напомнило Моргейз о ее платье. Она почувствовала себя так, будто в ее совсем обнажившуюся грудь нацелены горящие стрелы. Моргейз с превеликим трудом удержала ладони на коленях.

— Ты смышленый паренек, Талланвор. И похоже, преданный. Иначе не явился бы ко мне с известиями о Двуречье.

— Я не паренек, — рывком вскинув голову, резко отозвался тот, стоя на колене. — Я — мужчина, который жизнью поклялся служить своей королеве.

И тут Моргейз обрушила на него весь свой гнев:

— А коли ты мужчина, то и веди себя по-мужски. Встань и правдиво отвечай на вопросы своей королевы. И помни: я — твоя королева, юныйТалланвор. Что бы ни случилось и чем бы тебе все ни представлялось, я королева Андора.

— Простите меня, моя королева. Слушаюсь и повинуюсь. — В словах офицера не чувствовалось должного раскаяния. Он поднялся с колен и, вскинув голову, глядел на Моргейз, как и прежде, с тем же вызовом. Свет, да он, пожалуй, и с Гаретом Брином упрямством потягается!

— Сколько надежных людей среди гвардейцев во дворце? Кто исполнит свою клятву и последует за мной?

— Я, — тихо вымолвил Талланвор, и вдруг весь его гнев разом пропал, хотя он по-прежнему не сводил с Моргейз горящего взора. — Что же до остальных… Если вам угодно найти верных людей, то искать надо в удаленных гарнизонах, где-нибудь не ближе Беломостья. Тех, кто был в Кэймлине, вместе с наемниками отправили в Кайриэн, а оставшиеся в городе — все до одного люди Гейбрила. Новые их… новые их клятвы — трону и закону, но не королеве.

Дело хуже, чем она надеялась, но не хуже, чем предполагала. Кем-кем, а дураком Гейбрил не был.

— Тогда мне необходимо скрыться и начать восстанавливать свою власть. — После указов об изгнании, после

случившегося с Эллориен трудно будет заручиться поддержкой знатных Домов, но это необходимый шаг. — Скорей всего, Гейбрил постарается не выпустить меня из дворца, — у Моргейз мелькнули слабые воспоминания, как она дважды пыталась уйти и как ее останавливал Гейбрил, — поэтому раздобудь двух лошадей и жди на улице за южными конюшнями. Там и встретимся, а я пока переоденусь в дорогу.

— Там слишком людно, — сказал гвардеец. — И слишком близко. Люди Гейбрила могут узнать вас, как бы вы ни переоделись и ни изменили внешность. Я знаю одного человека… Сумеете отыскать гостиницу «Благословение королевы»? Это в западной части Нового Города. — Новым городом этот район был только по сравнению со Старым Внутренним, вокруг которого он и вырос.

— Смогу. — Моргейз не любила, когда ей перечили, даже если в возражениях был смысл. И Брин, бывало, с ней спорил. С каким удовольствием Моргейз продемонстрировала бы этому юноше, как она умеет изменять облик. Она имела обыкновение раз в год — хотя поняла, что в минувшем году отступила от многолетней традиции, — переодеваться простолюдинкой и гулять по улицам, чтобы уловить пульс жизни народа. Никто еще ни разу ее не узнал. — Но можно ли положиться на этого человека, юный Талланвор?

— Базел Гилл предан вам, как и я. — Офицер помедлил, боль исказила его лицо, вновь сменившись гневом. — Почему вы так долго тянули? Вы же должны были понимать, должны были видеть, однако чего-то ждали, а Гейбрил тем временем все сильнее сжимал пальцы на горле Андора. Почему вы откладывали?

Ну вот. Он действительно сердился и честно ее спрашивал, а искренний вопрос заслуживает откровенного ответа. Только у Моргейз не было ответа — не считать же ответом какие-то ее ничем не подкрепленные догадки и предположения.

— Юноша, не тебе расспрашивать свою королеву, — мягко, но твердо ответила Моргейз. — Верный подданный — а я знаю, что ты предан мне, — служит без всяких вопросов.

Талланвор глубоко вздохнул.

— Я буду ждать вас в конюшне «Благословения королевы», моя королева.

И офицер удалился с поклоном, уместным при официальной аудиенции.

— Почему ты упорно называешь его юным? — спросила Лини, как только за гвардейцем закрылась дверь. — Он от этого только сердится. Лишь дура сует под седло колючку, собравшись проехаться верхом.

— Он ведь и вправду юн, Лини. Вполне мог бы быть мне сыном.

Лини фыркнула, на сей раз без всякого изящества:

— Он несколькими годами старше Галада, а Галаду слишком много лет, чтобы быть твоим сыном. Когда родился Талланвор, ты еще в куклы играла и думала, что дети берутся оттуда же, откуда и куклы.

Вздохнув, Моргейз подумала: уж не обращалась ли Лини точно так же с ее матерью? Наверняка. И если Лини доживет и увидит на троне Илэйн — отчего-то Моргейз в этом не сомневалась, самой-то ей казалось, что Лини вечна, — то и с Илэйн нянька вряд ли будет разговаривать более почтительно. Но для этого еще надо, чтобы Илэйн достался в наследство трон.