Огни страстей

Митчелл Фрида

Винсент завел машину. Нора съежилась на сиденье. У нее было такое ощущение, будто настал конец света. Она совершила громадную, непоправимую ошибку, но как объяснить Винсенту, что ее пугает не он сам, а чувства, которые он в ней вызывает, то ощущение незащищенности, которое она испытывает рядом с ним? Если она расскажет правду, то поневоле выдаст именно то, что всеми силами пытается скрыть: она его полюбила. Когда это ужасающее открытие осенило Нору, она вдруг поняла, что боролась с зарождающимся чувством с той самой минуты,

когда впервые увидела Винсента Пламмера. Да, это безумие, эмоциональное самоубийство… но ничего не поделаешь. Она его любит.

Нора никогда не верила в любовь с первого взгляда… не верила до встречи с Винсентом.

Если бы Пламмер не ворвался в ее жизнь со стремительностью метеора, она, вероятно, всю жизнь думала бы, что любила Брайана, и считала его предательство величайшей катастрофой. Но такой боли, как сейчас, она еще никогда не испытывала. Что может быть страшнее, чем любить мужчину, не отвечающего взаимностью! Винсенту нужна только короткая, основанная на чисто физическом влечении связь, которая длилась бы ровно до тех пор, пока не притупится новизна или на горизонте не появится другая женщина — моложе, старше или просто другая, способная разжечь искру интереса в его пресыщенной душе.

Погруженная в эти мрачные размышления, Нора не сразу заметила, что они едут в противоположную сторону от ее дома.

— Куда мы едем?

Винсент покосился на нее.

— Вам хочется сидеть в ресторане в окружении многочисленных посетителей?

— Нет, но…

— Как только мы доберемся до моей квартиры, я позвоню в ресторан и аннулирую заказ, — мрачно произнес он. — И я вполне способен принять у себя женщину, не набрасываясь на нее. — Голос его звучал странно глухо. — Поэтому, смею вас уверить, вы вернетесь из волчьего логова в целости и сохранности.

Нора не ответила. Сказать ей было нечего, и они оба это понимали.

7

Переступив порог, они оказались в просторном холле, отделанном деревянными панелями. Винсент жестом пригласил Нору пройти в гостиную, а сам стал звонить в ресторан. Он отменил заказ на столик и распорядился, чтобы еду доставили на дом, что снова навело Нору на размышления о его богатстве и власти.

Квартира Винсента оказалась именно такой, каким в ее представлении должно быть жилище красавца миллионера, у ног которого лежит весь мир.

За последние несколько недель она достаточно хорошо узнала его сложную противоречивую натуру, чтобы понимать: под маской холодности и даже цинизма прячется совсем другой, подлинный Винсент Пламмер. Роскошная квартира с черной кожаной мебелью и толстыми коврами цвета голубиного крыла производила впечатление типично мужской — это была настоящая берлога холостяка. Ничто в ее убранстве не давало представления о личности владельца, его вкусах и пристрастиях: здесь не было ни фотографий, ни картин, ни растений.

Винсент

отвернулся от бара и, прищурившись, посмотрел на Нору.

— Как вам нравится мое временное пристанище?

— Временное пристанище? — Нора ухватилась за последнюю фразу, надеясь, что ей удастся избежать ответа.

— Мой настоящий дом — в предместье Лондона, — негромко пояснил он. Двигаясь с ленивой грацией хищника, Винсент пересек комнату, протянул Норе стакан белого вина и опустился на небольшой диванчик напротив ее кресла. Он положил ногу на ногу и откинулся на спинку. — Но я редко там бываю. Дела.

— Понимаю. И вы решили, что разумнее купить квартиру, чем останавливаться в отеле? — спросила Нора, тщательно подбирая слова.

Непринужденная поза Винсента ничуть ее не успокаивала. Наоборот, Нора никогда еще не была такой напряженной. Сидя напротив и внимательно глядя на нее, он казался очень опасным и невероятно привлекательным.

— Совершенно верно. — Винсент улыбнулся, но глаза его была серьезны. — Жить на чемоданах довольно утомительно, а эта квартира прекрасно подходит для моих целей.

Еще бы, очень удобно: фешенебельная резиденция без ненужных атрибутов домашнего уюта, вроде камина или домашних тапочек, которые — упаси Бог! — могли бы ввести гостью в заблуждение. Нора хорошо понимала, почему это красивое, но безликое жилище устраивало такого человека, как Винсент.

И еще одна мысль не давала ей покоя: интересно, сколько раз в этих стенах разыгрывалась пьеса по одному и тому же сценарию?

Винсент кивнул в сторону магнитофона, откуда лились плавные звуки лирической баллады.

— Может быть, вы предпочитаете другую музыку? Джаз? Классику?

— Спасибо, эта мелодия мне нравится. — Ответ прозвучал слишком резко и поспешно, и Нора постаралась говорить мягче. — Интересно, как там Памела?

— Памела? — Глаза Винсента потемнели, став похожими на два блестящих оникса, и в следующее мгновение густые ресницы скрыли от Норы непонятное выражение, промелькнувшее в их глубине. Чуть склонив голову, Винсент повторил. — Памела? Ах да, конечно. Думаю, с ней все в порядке.

Винсент снова посмотрел ей в лицо, и Нора, заморгав, отвернулась. Не хватало еще, чтобы он догадался, что она заговорила о Памеле, потому что хотела разрядить атмосферу, ставшую вдруг пугающе интимной.

Девушка обостренно чувствовала свою уязвимость. Теперь, поняв, что доселе незнакомое, приятное и одновременно пугающее чувство, которое с такой легкостью пробуждал в ней Винсент, нечто большее, чем простое физическое влечение, она пребывала в состоянии, близком к панике. Что делать? Одно неосторожное слово, один неверный взгляд или жест — и Винсент догадается, что она готова упасть к его ногам как спелая груша. Как быть? Нора готовилась к светскому мероприятию, а вместо этого оказалась наедине с Винсентом в его квартире.