Огни святого Эльма
Шрифт:
Действительно, Соня внезапно поняла, как плохо она себя чувствует.
— Все как я и предполагал. Господи, за что? — добавил он обреченно. Соня подумала: «Неужели он знал, что произойдет? Откуда?». Но она слишком устала, чтобы развивать эту мысль.
Ей давало силы очень сильное желание найти Данилу, а теперь, когда он был рядом, резервные возможности организма закончились. Ее тошнило, и сильно кружилась голова, она действительно не могла никуда ехать. Даня сбегал за таблетками. Соня отдышалась, приняла лекарство. Наконец, они сели в шлюпку. София чувствовала ужасную
Глава 11
Пираты
Соня очень долго приходила в себя. Ее мучила тошнота и слабость, она никуда не выходила из каюты. Данила рассказал Соне, что произошел ужасный скандал и драка между Филиппом, Дирком и Элаем. Но ей было все равно, она впала в какую-то апатию и ее ничего не интересовало. На шторм Соня стала реагировать еще болезненнее, чем раньше. Она почти все время плакала, а Данила и капитан безуспешно пытались утешить ее. В ее душе все смешалось: шок, стресс, сожаление о прошлом и страшная ситуация в настоящем. Одно время Софии казалось, что ее отвлекло необычное путешествие, но это была иллюзия. Болезненные навязчивые воспоминания о прерванной беременности усилились, и она все время была в раздраженном состоянии на гране истерики.
— Данила, понимаешь, я сошла с ума еще тогда, после аборта, я все время совершаю глупые нелепые ошибки, из-за меня мы здесь оказались, — плача, говорила она Даниле.
Брат хмурился. Он не знал что ответить. Капитан очень жалел Соню и рассказывал ей старинные голландские баллады и морские истории. Филипп и София вместе пили ром и выучили несколько морских песен. Наконец, через несколько дней она немного успокоилась. И хотя Филипп убеждал ее в том, что ей никогда не надо больше встречаться с Элаем, все равно Соня стала искать встречи со своим возлюбленным.
И один раз во время относительного затишья влюбленные увиделись. Капитан, который как раз выпил много рома и спал, не мог им помешать. Соня вышла из каюты и стала искать Элая по всему кораблю. Мимо прошли несколько матросов, но они не обратили на нее внимания.
«Какие у них страшные лица, усталые злые измученные. И глаза какие-то безжизненные. Они похожи на призраков, мертвецов, восставших из ада», — подумала София и по спине пробежал холодок.
Наконец, на корме она встретила Элая. Он тащил на плече несколько сложенных парусов.
Обида с новой силой вспыхнула в сердце, ведь цыган хотел бросить ее.
— Видимо, вы теперь тоже под действием проклятия, мне очень жаль, Соня, — сказал Элай с искренним сожалением в голосе. Опять шел ливень, корабль качался из стороны в сторону. Ее любимый в старинной грязной промокшей одежде смотрел на нее тяжелым усталым взглядом. На мгновение он показался ей глубоким стариком, и она испуганно вскрикнула.
— Что с тобой? — спросил Элай, обняв Соню за плечи и привлекая к себе.
— Ничего.
Они слились в поцелуе. Он опять был прежним молодым сильным и мужественным. Обида как будто расплавилась в огне желания,
— Но почему мы тоже прокляты? — наконец спросила она, переводя дыхания. Ее лицо заливал дождь, и только благодаря Элаю Соня удерживала равновесие. Но она снова чувствовала наслаждение близости. «Может, любовь, это единственное, что помогает забыться и стать счастливым в нашем скорбном мире».
— Вы не смогли уйти с корабля и лучше сразу сказать тебе правду, это не совпадение. Разве капитан ничего не говорил вам о проклятии?
— Он сказал, что еще попытается что-то сделать.
Соня вдруг похолодела от ужаса. Неужели придется провести вечность на этом смрадном корабле, заполненном болью и отчаянием? Это, пожалуй, хуже смерти. Как она посмела обижаться на Элая? Ведь он хотел уберечь ее от этого страдания, весь ужас которого она поняла только сейчас.
Они пошли в гостевую каюту, где жила Соня. Любовь, нежность, порыв, наслаждение, как это было прекрасно! Даже здесь во время шторма, на полу, покрытом старой парусиной. И от печальной обстановки чувства как будто становились острее. Потому что кроме этой смешанной с горечью и грустью любви не оставалось больше ничего. И они любили друг друга снова и снова.
Филипп был недоволен тем, что Соня встречается с Элаем. Но она плакала и умоляла капитана не препятствовать им, так как это единственная радость в ее жизни без которой она сойдет с ума. Филипп, в конце концов, оставил влюбленных в покое.
— В ваше время другие правила, — сказал он, — и я не знаю, как вы живете. Вы позволяете себе делать все, что захотите и ваша совесть теперь, как будто живет по другим законам, но стали ли вы от этого счастливее?
Этот разговор состоялся, когда заходило солнце, от него по морю шла дорожка и бушующие волны освещались багровым светом. Жуткое зрелище.
— Я не знаю. А это правда, что ты убивал людей?
Этот вопрос прозвучал как-то наивно, и Соне показалось, что капитан от него почувствовал себя плохо. Она пожалела, что завела этот разговор.
— Соня, да, тогда было страшное время и к человеческой жизни относились по-другому. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. Мне уже никогда не исправить своих ошибок и это самое страшное наказание из всех, которые посылает Господь. Тебе, моя бедная девочка, тоже уже знакомо это чувство.
В его глазах была такая тоска, что Соне стало не по себе. Она пробормотала что-то вроде «не расстраивайся» и ушла в каюту, достала из-под кровати капитана бутылку рома, допила ее и уснула.
Вся команда знала о любви Сони и Элая. Но к цыгану относились хорошо и их не донимали насмешками. Как-то раз во время относительного затишья влюбленные сидели в каюте для знатных пассажиров, как еще называли гостевую каюту, где жила Соня, на ввинченной в пол койке. Она постелила на нее красивое бархатное покрывало из каюты капитана и поставила на полподсвечник с большой свечой, чтобы создать романтическую обстановку. Но корабль неожиданно сильно тряхнуло, подсвечник перевернулся, свеча упала на бок, Элай быстро потушил пламя и достал карманный фонарик.