Огонь! Бомбардир из будущего
Шрифт:
– Да? Вроде ты раньше о родственниках в Москве не упоминал.
– Если и не упоминал, то это не значит, что их нет. А в чем дело?
– Юрий Григорьевич, тут какая-то закавыка. Обычно после длительного перерыва навыки несколько теряются, а ты с таким мастерством и блеском провел обе операции, что я просто диву даюсь. Вот и подумал, может, в отпуске ты где-то в хорошей клинике стажировался? Может, перебежать в другую больницу хочешь? Так, по-моему, тебе и у нас неплохо. Просто раньше ты никогда так не оперировал, техника стала другой, подход другой, и все это за месяц отпуска. Так могут оперировать хирурги с очень большим стажем и даром Божьим.
Я скромно потупился – что есть, то есть. Не рассказывать же ему, что когда я был в отпуске, то полтора десятка лет набивал руку
– Ладно, иди работай.
Однако после этого разговора я стал замечать, что наш зав ко мне присматривается – то зайдет в операционную, то, совсем случайно, в перевязочную, да и истории болезни моих пациентов стал проверять чаще, чем у других врачей.
Я же сделался большим любителем искусств и истории, стал посещать книжные магазины в поисках исторических книг, покупал диски с историческими фильмами, ходил на художественные выставки. Было интересно узнать что-то новое, одновременно сравнить со своим личным опытом и ощущениями. Кое в чем наши уважаемые историки заблуждались, основывая свои выводы на результатах археологических раскопок. Иногда, когда я читал о Средневековье, мне остро хотелось вернуться туда. Там мужчины отвечали за свои слова, там защита Родины – честь, а не постылая обязанность. Конечно, судьба мне улыбнулась, как никому другому, я увидел свою Родину, какой она была триста лет назад, и мог сравнить с современностью, и не во всем сравнения были в пользу современности. Наверное, единственное, чего мне там не хватало, это картошка, ну, может, еще сигареты. Если мозги и руки имелись, можно было жить и там.
День шел за днем, я много оперировал, результаты были достаточно хорошими, пациенты старались попасть в мои палаты. Но, как водится в интеллигентной среде, у заведующего проснулась ревность. Я без титанических усилий выполнял объемные и сложные операции, осложнений было мало. По возможности я старался не обращать на придирки внимания, но морально было неприятно.
В один из вечеров, поставив машину на стоянку, я, не спеша, направился домой. Смеркалось, кое-где на улицах зажглись фонари. Кусты на аллее желтели листьями – осень скоро. Воздух был бодрящим – еще не холодно, но чувствовалось приближение осени. Дышалось легко, и потихоньку рабочее напряжение отпускало. Вдруг за кустами слева послышались какая-то возня, сдавленный писк – не молодежь ли устроила любовные игрища? Я усмехнулся и продолжил путь, но раздался сдавленный женский писк: «Помогите!», тут же оборвавшийся. Похоже, это не любовные игрища. Я ломанулся сквозь кусты. На небольшой полянке небольшой мужичок неопределенного возраста копался в дамской сумочке. Часть предметов: косметичка, телефон, носовой платок – валялись на траве. Второй соучастник, молодой парень с красной рожей, удерживал молодую женщину. Одной рукой завернул ей руку за спину, а второй зажимал рот. Шансов вырваться у красотки не было. С ходу выяснив ситуацию, я не стал задавать пустых вопросов. Ситуация понятна, я так сразу врезал ногой в лицо грабителю, что потрошил сумочку. Заверещав, он схватился за лицо. Второй детина бросил женщину и, вытащив нож, двинулся на меня.
– Что, козел вонючий, по рогам получить захотел? Сейчас я тебя попишу – мать родная не узнает.
Рожа при этом была у него довольно наглая. Кого другого бы испугал. Жаль, что даже ножа у меня не было. А сейчас бы и сабелька не помешала. Времени думать не было, сорвав с плеча сумку, я метнул ее в лицо бугаю, тот на секунду отвлекся, отмахиваясь от нее рукой. Этот шанс я не упустил и, ударив ногой под колено, тут же отскочил. Бугай не ожидал и упал, впрочем, из положения лежа попытался достать меня ножом. Как же, буду я ждать! Пока он не успел
Очнулся я, надо думать, не скоро. Рука под туловищем затекла, и пальцы кололо, как иголками. Перед лицом – вытоптанная трава. Тошнило. Черт! Опять по голове! Что за невезуха, это же мой рабочий инструмент. Медленно встал на четвереньки. Осмотрелся. Ни грабителей, ни женщины рядом не было. Сил подняться не было тоже. Постояв так немного, собрался с силами и встал. Подташнивало, в глазах двоилось. Видно, хорошо приложил, от души. Осмотрелся вокруг – где-то здесь должна быть моя сумка, черная такая, с плечевым ремнем. Побродив по полянке, пошарил по кустам. Сумки не было. Наверное, женщина успела сбежать, а грабители прихватили мою сумку, подумал я. Ладно, хоть не забили ногами или не зарезали. А может, женщина закричала, спугнула? Место хоть и не оживленное, но и не ночь еще, люди ходят. Надо двигать домой. Запасные ключи от моей квартиры есть у соседа Петровича. Жаль только, что в сумке и бумажник с правами был. Черт с ними, с деньгами, но восстанавливать водительское удостоверение такая морока! Меня слегка покачивало, но соображал я уже четко. Продравшись сквозь кусты, направился по тропинке к дому. Пройдя несколько минут, вдруг осознал – что-то не так. Не слышно шума проезжающих машин, а дорога-то рядом, не видно света фонарей, меж тем, когда я шел по аллее, фонари уже горели. Нехорошо засосало под ложечкой. Ешкин кот! Неужели опять куда-то влип? И за что судьба так на меня ополчилась?
Я продрался сквозь кусты на другую сторону тропинки. Вот оно – домов не было, а вдалеке стояла небольшая деревенька – пять-шесть бревенчатых домов. Я даже засмеялся – снова угораздило! Интересно, какой нынче год и куда я попал, какая хоть область. Судя по домам – Россия. Слабость и некоторая неуверенность походки остались, но я направился к домам. Есть дома – есть люди и дорога от деревни. У крайнего дома стоял мужичок в лаптях. Это меня уже не удивило.
– День добрый! – поздоровался я. Мужичок опасливо на меня покосился, слегка поклонился.
– Здрав будь, барин.
– Как деревенька называется?
– Мышонково.
– А до города далече?
– По этой дороге верст пятнадцать.
– А как город называется?
Мужичок удивленно на меня вытаращился.
– Так Алексин.
Ага, уже что-то знакомое. Это в Тульской губернии. Не хотелось спрашивать, да надо – удивляю мужичка еще раз:
– А год какой?
– От Рождества Христова одна тысяча шестьсот девяносто третий!
Тут пришла пора удивляться мне.
Мама моя, нет чтобы в знакомое место или хотя бы время, так нет, забросило на шестьдесят лет позднее. Какой уж тут Сидор, да и Настеньки в лучшем случае лет как тридцать нет. Одна надежда все-таки осталась – Миша уже вырос и если не сгинул где, то сейчас почти уже старик. Вот это завернуло! Я направился по дороге, мужик вслед крикнул: – Барин, лицо умой, лоб в крови! Я машинально дотронулся до лба и тут же отдернул руку – больно. Свежей крови не было, а засохшая короста была, да и шишка хорошая. Сильно врезал мерзавец, чтоб ему пусто было.
Через пару километров наткнулся на небольшую речушку с деревянным хлипким мостом – телегу с лошадью должен выдержать. Но машина уже вряд ли бы проехала. Прямо с мостков, благо они были низко, зачерпнул воды, обмыл лицо, напился. Да и поесть бы неплохо, только нечего, да и в карманах пусто. Ладно, у меня теперь была цель – добраться до Москвы, найти свой дом в Петроверигском переулке, встретиться с Мишей, если он жив и вспомнит меня – полдела сделано. Правда, сказать легко – добраться, а как добраться? Денег нет, поезда не ходят, дилижансов, как во Франции, нет. Если пешком, то это полторы сотни верст, или искать попутное судно, наниматься кем-нибудь за харчи и работу.