Огонь джинна
Шрифт:
— Я не понимаю по-турецки.
— Там на фарси…
— Да мне без разницы! Как оно называется?
— У вас такого нет… нужно готовить…
— Дьявол! — прорычал Мастер зелий и, снова подхватив босую девушку на руки, понес в лабораторию.
— …Кажется, этого тоже нет.
Халифа обессилено уронила пергамент на колени.
— И этого тоже? Ох…
— Должен заметить, что такие компоненты обычно не держат в школьной лаборатории.
Многие
А вам их нужно сочетать.
Девушка дрожащими пальцами отвернула конец свитка.
— Остался только один рецепт… оно совсем слабое… ну ладно…
Снейп хмуро рылся в кладовке среди своих личных запасов, попутно записывая.
Халифа переводила с фарси на латынь:
— Crataegus sanguinea — четверть унции, Viscum album — шесть драхм…
— Так…
— Asperulla odorata — столько же, Erysimum cheiranthoides — четыре с половиной драхмы…
— Ясно.
— Leonorus quinquelobatis… а лучше Polemonium coeruleum, если есть… и Dianthus caryophyllus — по три унции…
— Угу…
— Lycopus europaeus — две унции, Hyoicyamus niger — семь с половиной драхм…
— Вы уверены? Ну, ладно…
— Rauwolfia serpentine — полторы унции, Hydrocharis morsus — десять драхм, Perganum harmala — столько же…
— Есть.
— Papaver somniferum и Datura stramonium — по две драхмы…
Профессор удивленно поднял брови:
— Это все должно быть вместе?
Девушка кивнула. Снейп покачал головой.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете.
— Это только для основы. Еще хитин одного желтого скорпиона, сушеный секрет железы дрейсены, плавник раморы и треть пинты крови саламандры.
— Я уже не знаю, чему удивляться. Странно, что вам нужно так много.
— Я вам все верну. Отец пришлет, что нужно.
— Это неважно, — поморщился профессор. — Странно другое — зачем готовить столько сразу? Ведь получается сильнейшее нейролептическое средство. Таким количеством можно отравить всю школу и весь Хогсмид. Сколько капель этой адской смеси вам нужно принять?
— По стакану…
— Что?! — …четыре раза в день…
— О, Мерлин…
Добавив последний компонент, Снейп вопросительно посмотрел на девушку. Она протянула к нему слабую руку.
— Теперь полторы унции моей крови.
Профессор нерешительно коснулся ее обжигающего запястья.
— Быстрее. Иначе получится обычный яд.
Острым ножом Снейп рассек вену. Густая темная кровь попала на холодное лезвие и зашипела.
— Это… нормально? — осторожно спросил профессор.
— Не знаю. Кажется, нет. Но я никогда не видела своей крови в таком
Когда в угольно-черное зелье добавили кровь, оно резко вспенилось и побелело.
Профессор набрал полный стакан.
— Вы уверены, что это стоит пить?
Халифа молча взяла стакан и осушила его. Снейп, казалось, не был уверен, чего ожидать. Но ничего не произошло. Халифа закрыла глаза и свернулась в кресле клубком. Через минуту ее дрожь унялась.
Зельевар приблизился, глядя на бешено бьющуюся жилку на виске девушки. Ее биение стало постепенно замедляться, да и дыхание турчанки стало тихим и ровным.
Профессор коснулся ее лба. Температура нормальная. Девушка спокойно спала.
Мастер зелий вздохнул с облегчением и посмотрел на часы. Начало шестого. Он вернулся к себе, переоделся и направился в гостиную Слизерина. Тихо постучал в спальню девушек. Открыла заспанная Панси.
— Мисс Паркинсон, подайте мне обувь Дасэби и ее платок.
Панси, с трудом соображая со сна, кивнула и принесла хиджаб и шлепанцы.
— А где она сама?
— В лазарете. Она сейчас придет.
— А-а, ясно… — сонно пробормотала девушка и закрыла дверь.
Снейп вернулся в лабораторию и разбудил Халифу.
— Вам нужно возвращаться в спальню. Я сказал Паркинсон, что вы были в лазарете.
Вот ваши вещи.
Халифа быстро схватила хиджаб и повязала его, краснея.
— Извините меня за беспокойную ночь…
— Не извиняйтесь, вы ни в чем не виноваты. Идите, пока все спят.
Она обулась и потопталась на месте, с благодарностью глядя на декана.
— Вы… Спасибо вам!
Прежде, чем он смог ответить, она, склонившись, взяла его руку, коснулась ее губами и приложила ко лбу. Снейп резко отпрянул.
— Не смейте этого делать!
Девушка замерла с распахнутыми глазами, в которых плескалось отчаяние.
— Простите. Я вас оскорбила?
— Нет. Просто это лишнее. Ступайте.
Халифа огорченно кивнула, что-то пробормотав по-турецки, и пошла к дверям. У выхода она обернулась:
— Это всего лишь проявление почтения. Например, к отцу…
Снейп взорвался:
— Я вам не отец, черт возьми! Я ваш профессор!
Ему показалось, что Халифа вот-вот заплачет. Но ее глаза лишь сильнее заблестели.
Лицо тут же приняло равнодушное выражение.
— Вы правы. Прошу прощения, профессор. Спасибо за помощь. До свидания.
И легкой тенью она растаяла в темноте коридора.
До слуха Снейпа донеслось странное шипение. Он обернулся и застыл. Остатки крови Халифы на донышке мензурки вспыхнули ярким голубым пламенем. Стекло лопнуло, и осколки разлетелись по столу.