Огонь и сера
Шрифт:
– Бернард? Бернард! – Высокий голос звенел от напряжения. – Это Джереми Гроув. Ты там? Ради Бога, возьми трубку! Послушай, Бернард, ты нужен мне. Ты должен приехать. Саутгемптон, семнадцать, Дюн-роуд. Приезжай немедленно. Это... это ужасно. Захвати крест, Библию и святую воду. Бог мой, Бернард, он пришел за мной, слышишь?! Он пришел за мной! Я должен исповедаться, мне нужно прощение, отпусти мне грехи... Ради любви к Господу, Бернард, возьми трубку...
Резкий голос эхом отзывался от выбеленных стен пустой комнаты... Тут истекло время, отпущенное программой автоответчика, и речь
– Что ж, – произнес Пендергаст, – было бы любопытно услышать ваше мнение по этому поводу, отче.
– Думаю, – помрачнев, сказал Каппи, – Гроув ощущал на себе проклятие.
– Проклятие? Или присутствие дьявола?
– Какова бы ни была причина, – Каппи поерзал на стуле, – Джереми Гроув знал о неизбежном конце и перед смертью хотел получить прощение. Для него это было куда важнее, чем помощь полиции. Гроув, видите ли, не переставал верить.
– Вы в курсе, какие следы найдены на месте преступления? Выжженные отпечатки копыт, частицы серы, необычно высокая температура тела?
– Да, мне рассказали.
– Можете это объяснить?
– Дело рук смертного. Убийца лишь хотел показать, что за человек был Гроув. Отсюда и следы копыт, и сера, и прочее. – Диктофон исчез в складках сутаны отца Каппи. – Во зле нет ничего мистического, мистер Пендергаст. Оно повсюду, оно нас окружает, я вижу его каждый день. И почему-то я сомневаюсь, что дьявол, какую бы форму он ни принял, стал бы привлекать к себе внимание.
Глава 7
Сумерки сгущались над верхней частью Риверсайд-драйв. Вот последний луч солнца коснулся на прощание багряного неба, и от фонаря к фонарю заметалась тень одинокого пешехода. Городские власти не забывали об этом районе и постепенно облагораживали его, но мало кто решился бы выйти на улицу с наступлением ночи. Однако в прохожем было нечто такое, что заставляло ночных хищников держаться на расстоянии. Худой как скелет, с буйной и неестественно густой седой шевелюрой, человек, известный просто как Рен, шел вверх по главной дороге. Мягко, почти крадучись, он огибал завалы мусора, постепенно удаляясь вправо от чернеющих над рекой Гудзон силуэтов Манхэттена.
Рен шел к серым громадинам некогда роскошных особняков. Вот он остановился перед оградой вычурного четырехэтажного дома. Время усыпало шипы изгороди хлопьями ржавчины, обкрошило черепицу на крыше, надежно забрало окна листами жести и лишило портик половины металлических столбиков. Не задумываясь Рен скользнул во двор и двинулся мимо разросшихся сорняков и древних кустов айланта. Мощенная булыжником подъездная дорожка вывела его к крыльцу. Граффити и кучи мусора, которым скульптор-ветер годами придавал гротескные формы, не смутили Рена. Он постучал в массивную дубовую дверь.
Необъятное чрево дома поглотило эхо от стука, и только через минуту послышался скрежет замка. На пороге появился Пендергаст. Желтый свет из коридора бил ему в спину, отчего хозяин казался еще бледнее обычного. Не говоря ни слова, Пендергаст впустил Рена и запер дверь.
Из выложенной мрамором прихожей Пендергаст повел Рена по длинному коридору, где гость остановился как
– Мне нравится то, что вы сделали, – сказал Рен, поводя вокруг рукой.
В прошлый раз Пендергаст был в отъезде, в Канзасе, а Рен составлял опись дома, и тогда интерьер смотрелся не лучше фасада. Особняк перерыли, перевернули вверх дном, и только Рен да еще трое – нет, с фэбээровцем четверо – знали, чем завершились поиски и что они значили [7] .
Пендергаст отвесил легкий поклон.
– Просто удивительно, как вы успели все провернуть за каких-то два месяца.
7
См. роман «Натюрморт с воронами».
– Мастера-каджуны [8] , – Пендергаст повел Рена дальше по коридору, – и плотники с юга Луизианы, как всегда, оказались незаменимы. Они долгое время служили моей семье. Не отказали в помощи и на этот раз, хоть и не одобрили, скажем так, выбор места.
– Не могу с ними не согласиться, – едва слышно хихикнул Рен. – Странно, что вы поселились здесь. Бросаете такое замечательное место в Дакоте, чтобы... – Он прервался на полуслове, и глаза его широко раскрылись. Рен понял. – Вы здесь, чтобы...
8
Выходцы из Акадии (сейчас – Нова Скотия), французской колонии в Канаде.
– Да, Рен, – кивнул Пендергаст. – Я здесь именно за этим. За этим – и кое чем еще.
В зале приемов, куда они прошли, сводчатый потолок отливал дымчатой синевой, а вдоль стен поблескивали матовым стеклом шкафы с артефактами. Проходя мимо установленных в рамки миниатюрных скелетов динозавров и чучел животных, Рен подергал фэбээровца за рукав.
– А как она?
– В порядке. – Пендергаст остановился. – Физически. Эмоционально – как мы и ожидали. Ей предстоит многое наверстать.
Рен кивнул, доставая из кармана DVD-диск.
– Вот. Полная инвентаризация коллекций этого дома: каталогизировано и пронумеровано. Все в лучшем виде. В меру моих скромных способностей.
Пендергаст кивнул.
– До сих пор не могу поверить, – добавил Рен, – что под крышей этого дома собрана богатейшая в мире кунсткамера.
– Тем не менее это так. Надеюсь, те экземпляры, что я выделил, послужили достойной оплатой за твою службу?
– О да, – прошептал Рен. – Да-да, их определенно хватило.