Огонь и ветер
Шрифт:
Ри подумал и рискнул — бросил ответную картинку, на которой нарисовал собеседницу и рядом с ней камень. Как обозначить равенство? Он задумался, но женщина его опередила: просто свела оба изображения, наложила одно на другое. Значит, он понял верно.
Следующим шагом Ри соединил картинки — обе капсулы и женщина. Она снова прикрыла глаза, видимо, соглашаясь. Бросила ответную картинку: к катеру подходит второй, точно такой же, капсулы перемещаются в него.
Очень просто.
Впрочем, тут и не должно быть ничего сложного.
Дальше — от женщины последовал вопрос, смысл которого Ри
Ри угадал. Он начал последовательно и дотошно транслировать картинки, одну за другой. Вот они на машине едут через снежную бурю. Вот они видят в свете фар катер. Вот подходят к нему, катер открывается…
Удивление? Она удивилась? Да. И начала внимательно вглядываться в него, настолько внимательно, что Ри стало немного не по себе.
…Катер открывается, они входят внутрь. Тела на полу, пластина, незнакомый текст… Ит, стоящий на коленях рядом с одним из тел, склонивший голову и про себя читающий молитву. Скрипач, с исполненным печали лицом, глядящий в глаза Ри…
Её ответ был снова горем, но — пополам с благодарностью, которую невозможно было ни с чем перепутать. Дальше, попросила она. Дальше было нетерпение, которое он ощутил.
И Ри принялся показывать дальше. Как вывели фрагменты катера и сформировали капсулы. Как подняли ложемент. Как взлетал катер, и была видна машина, стоящая внизу. И как потом он на катере проходил точки — по новой для себя схеме.
Снова — волна благодарности. А потом — опять вопрос, выглядевший для Ри несколько странно. Собеседница кинула ему картинку — он сам, сидящий на ложементе. И рядом с картинкой возник символ, совсем простой на первый взгляд. Незамкнутая окружность с точкой в месте разъёма.
Как это понимать?..
Собеседница снова кинула ему ту же самую картинку — он и окружность.
Что она от него хочет?
Он пожал плечами, и, к его огромному удивлению, она поняла этот жест. Подняла одну из рук, потёрла пальцем (а пальцев-то шесть…) низкую переносицу, опустила глаза. Задумалась. Потом кинула очередную картинку: две руки, в которых лежат два каких-то предмета, один ярко-зелёный, второй сине-чёрный. Появляется третья рука и меняет предметы местами, перекладывает из одной руки в другую. Между руками появляется символ — на этот раз простая замкнутая окружность.
Ах вот оно что… Она про обмен. Или про плату.
Ри послал эмоцию — отрицание. Нет. Потом принялся составлять из её символов свою картинку. Пустая рука, потом — другая рука с предметом, дальше предмет перемещается в пустую руку, дальше — замкнутый круг, который Ри определил как символ равенства. И добавил эмоцию — удовлетворение.
После той первой волны, после настолько острого чужого горя он понял, что скорее отрежет себе руку, чем попробует взять у этой Встречающей хоть что-то. Сейчас он хотел отдать мёртвый экипаж и побыстрее отсюда убраться — всё-таки «разговаривать» с этой собеседницей для него оказалось очень тяжело. Неимоверно тяжело. Да, они сумели кое-как «договориться», да, некоторые вещи они ощущали одинаково, но всё-таки были при этом настолько различны, что ни о
Она снова настойчиво кинула ему картинку — он сам и незамкнутая окружность. Вот настырная баба, а!.. Ну чего неймётся? Подводи катер, забирай, и я пошёл. Он отправил картинку с двумя катерами.
Снова — он и окружность.
Потом — вопрос.
Который Ри с огромным удивлением расшифровал как тождество — она нарисовала себя и его. И замкнутый круг между ними.
Ри задумался. Потом кивнул.
— Да, подруга, — произнёс он вслух. Горло после долго молчания тут же стало саднить. — Вот это ты права.
И невесть зачем кинул ей картинку — кладбище на Гатчине, могильный камень, улыбающееся лицо Джессики, осень, прозрачное небо.
Её ответ был подобен взрыву.
Она «говорила» очень быстро, понятия, эмоции, символы набегали друг на друга. Ри всматривался в транслируемый ею «видеоряд» и вдруг с огромным удивлением заметил, что перед ним мелькнула парочка смутно знакомых картин.
И первая, и вторая картины были из юности. Одна — огромная кластерная станция Бардов, или что-то, очень на неё похожее. Вторая — формирующийся возле потухающей звезды корабль Сэфес.
Собеседница заметила, что он узнал эти картинки, остановила ряд, подвесила картинки одну над другой, а между ними снова поместила знак тождества.
А потом добавила третью картинку. Камень с могилы Джессики, и…
…и ещё одно тождество.
Ри замер.
Что, что, что, что…
Она снова повторила три картинки. И стала сводить каждую с каждой. Картинок с Джессикой стало две, и обе они наложились на изображения станции и корабля.
Ри помедлил. Потом осторожно сделал короткий ряд.
Камень — тождество — станция — тождество — живая Джессика — незамкнутый круг.
Её ответ был краток и лаконичен настолько, насколько это вообще было в тот момент возможно.
Замкнутый круг.
Ответ верен.
После того, как Ри вывел катер во вторую точку прохода, он понял, что дальше двигаться пока что не в состоянии. «Разговор» измотал его настолько, что сил не осталось совершенно. Ри слез с ложемента, вытащил из пакета, который сунул ему Скрипач, пирожок с рисом, принялся жевать. Понял, что всухомятку есть не получается, попросил у катера стакан воды. Да, Рыжему за эти пирожки медаль дать нужно… Добрый Рыжий, хороший Рыжий, никогда не позволит ближнему своему с голодухи подохнуть. Заботливый. Все бы такие были в этой жизни, так, наверное, горя в мире было бы меньше. Доев пирожок, он прилёг на ложемент, закрыл глаза. Спать, конечно, не получится, но хоть полежать вот так, прийти в себя немного…
Совсем они отвыкли от всего, совсем. Ри вспомнил звероферму, которую когда-то видел. Звероферму и норок в клетках. Экскурсия? Кажется, да. Или по работе что-то там нужно было… служитель, который сопровождал их группу, пояснил: даже если открыть клетки, норки не убегут. Они настолько привыкли жить за решёткой, что окружающий мир для них теперь — нечто непонятное и страшное. Мало того, если попробовать вытащить зверька на волю, он будет изо всех сил цепляться за свою тюрьму. Чтобы, не дай-то бог, её не покинуть.