Огонь на поражение
Шрифт:
— …и знаете, кто купил константиновский рубль с аукциона в Лондоне?
Естественно, россиянин, какой-то сибиряк! А вы говорите — заработки!.. Какой ученый или писатель может заработать сто тысяч долларов? А тем более потратить на коллекционную монету? Собственно, я знаю очень и очень серьезных московских коллекционеров, но и они… — Тема денег для Бориса Абрамовича неисчерпаема. Это естественно: я вспоминаю, что читанные мною монографии Шапиро как раз посвящены монетарной системе Киевской и Московской Руси.
В другое время поговорил бы с дедушкой с
— …у вас работает?
— Что, простите?
— Я про приемник. Он работает?
— Да.
— С вашего позволения… Не знаю, стариковская ли это слабость — интересоваться политикой, или — общечеловеческая, но как историк считаю происходящие сейчас события крайне важными. Крайне! — Старичок смотрит на меня воинственно, с вызовом.
Кто бы спорил, только не я!
— Как раз передавали важное сообщение по Чечне, а .мой приемник — у меня, знаете ли; «Балтика», еще на лампах, — отказал! Я посмотрел — у Константина Георгиевича свет, ну и — не удержался… За событиями я стараюсь следить, как историк, весьма пристально… Весьма. А вы?
— Когда как…
Разливаю чай по стаканам в подстаканниках. Включаю приемник.
«…Как. мы уже сообщали, во исполнение Указа Президента России о разоружении незаконных вооруженных формирований на территории Чечни и для обеспечения конституционных прав граждан этой республики, входящей в Российскую Федерацию, в нее введены спецподразделения МВД и части МО России».
«…Член Президентского совета Б. назвал ввод в Чечню Вооруженных Сил России опасной ошибкой. Он заявил, что властями России игнорируются законы, обычаи, традиции этой мусульманской страны. Начинающееся военное противостояние может перерасти в затяжную кровопролитную кавказскую войну…»
"…Источник, близкий к кругам официального Грозного, заявил: «Можно разгромить армию, но нельзя победить народ. Чеченцы готовы сражаться за свою независимость до последнего человека…»
«…и о погоде. Ожидается усиление снегопада в Москве и области, на дорогах возможны заносы. ГАИ столицы предупреждает водитилей об усилении опасности аварий и катастроф…»
— Ну, что скажете, молодой человек?
— А я — пешеход. Автомобиля не имею. И дорогу перехожу строго на зеленый сигнал светофора.
— М-да… Вы знаете, что меня удивляет? В свое время нынешний Президент легко уступил Украине земли Новороссии, Крым, а Казахстану — пять исконных российских губерний, переданных административно еще Хрущевым «под освоение целины»… А теперь развел такой сыр-бор из-за маленькой Чечни… Помните у Салтыкова Михаила Евграфовича, «Медведь на воеводстве»? Спит Топтыгин, чует, по туше его кто-то прыгает, и думает: беспременно это должен быть внутренний супостат! Сгреб грубияна в лапу да, не рассмотревши с похмелья, взял и съел.
Борис Абрамович смотрит на меня требовательно-вопрошающе, а я — храню молчание. Ибо сильно опасаюсь быть втянутым в бесконечный историко-литературный спор «О природе вещей». Со времен Лукреция Кара вопрос так и завис и требует дискуссий. Сейчас мне не до
— А еще — там же, у Салтыкова… "Злодейства крупные и серьезные нередко именуются блестящими и в качестве таковых заносятся на скрижали Истории.
Злодейства же малые и шуточные именуются срамными и не только Историю в заблуждение не вводят, но и от современников не получают похвалы". Блестяще, вы не находите?
Нахожу. Но продолжаю молчать.
Профессор Шапиро разочарован. Недоволен. Рассержен. По его мнению, я, словно нерадивый студент, ухожу от разговора. Это — как с лекции сбежать. Так что по соответствующему экзамену мне — твердый «неуд».
А вообще-то, старик, наверное, очень одинок. В иное .время с удовольствием составил бы ему компанию, но не теперь.
— М-да… Ну, не стану вам больше мешать и злоупотреблять, так сказать… А все же, молодой человек, послушайте совет старика: задумывайтесь над мотивами, над причинами, над последствиями происходящего! Раз уж вы ис-то-рик! Благодарю за чай.
— Борис Абрамович, вы уж извините… Просто очень много работы накопилось.
И, пожалуйста, — подаю ученому приемник, — вижу, он вам совершенно необходим.
Пусть у вас будет, пока «Балтика» не заработает.
— Боюсь, «Балтика» не заработает уже никогда. И ламп таких уже давно не выпускают, и мастера перевелись. А радио, если вам пока не нужно, заберу на время. Детям сообщу, они привезут на будущие выходные, тогда верну. Не возражаете?
— Ради Бога… Мне не до радио теперь. Работаю много.
— Примите последний совет от старика: прекратите заниматься этими переводами. Капитала вы себе так не наживете, а в душе потом — пустота одна останется. Работайте-ка лучше по специальности. Профессионалы-специалисты всегда были в цене. И еще будут. Уж вы поверьте.
Удачи вам!
— И вам тоже. Спасибо, я подумаю.
— Подумайте и действуйте. — Он крепко жмет мне руку.
— Буду.
Закрываю за профессором дверь, внимательно осматриваю комнату — не воткнул ли мне этот исторический жук «жучка» в ковер или за штору… Никак нет.
Судя по моему внутреннему спокойствию, профессор он настоящий, ну да береженого Бог бережет. Особенно если работаешь по специальности.
Набираю в сенях сухих березовых поленцев, заготовленных Константином Георгиевичем, выкладываю в камине, поджигаю кусочки бересты. Дрова занимаются сразу.
Готовлю кофе, усаживаюсь в кресло и смотрю на огонь. Ровный и мощный.
Глава 20
Если кто мне и непонятен сейчас, так это грозненский генерал-президент. Уж так случилось, что на данном временном этапе и именно в Чечне совпали интересы наиболее могущественных финансовых и политических кланов и государств: России, США, стран Европы, Израиля… Возможно, какие-то исламские движения и обещали Грозному поддержку, но не зря ведь короткое время назад имел место быть весьма результативный блиц-визит в Багдад и нефтедобывающие исламские страны министра иностранных дел России.