Огонь с небес
Шрифт:
Он подполз ближе к лестнице. Набрав воздуха в легкие, гаркнул, как мог.
— Э, там, на лестнице! Опознаться! На три — «эфку» вниз спускаю, и будет, как Аллах решит.
— Не стреляй — свои! — раздалось внизу.
— Кто — свои? Кто — свои?
— Тебя Аскер кличут. Готовился в шестидесятом центре. Награды имеешь, за «Архангел».
— От кого вы пришли? От кого вы пришли?!
— От Каляева. Он просил передать от Араба привет. От Араба — знаешь такого?
Араба он знал. Знал и Каляева. Даже хорошо знал. Каляев
— Поднимайтесь… — устало сказал Аскер.
Послышались осторожные шаги на лестнице. Потом его осветил свет фонарей и лазеров.
— Свет потушите, козлы. Тут… снайперы могут остаться…
— Установить периметр. Осторожно.
Свет больше не слепил. По скошенным магазинам Аскер узнал автоматы Никонова — редкие, поразительно точные, попадающие двумя пулями один в один. Их разрабатывали в рамках программы «Оружие будущего».
— Помогите ему!
— Да пошел ты… — Аскер оттолкнул протянутую руку, по стенке поднялся. — Бабушке своей помоги.
— Кто был еще с вами?
— Заложники… там. Я покажу.
Вместе они подошли к тому кабинету, в котором он укрыл женщину и детей. Он спас их. Спас, вопреки всему.
— Сударыня… — позвал он, — это Аскер. Выходите. Вам нечего бояться…
Вертолет «Сикорского» совершил посадку недалеко от основного здания, нутро его было хорошо освещено, рядом с вертолетом — группа прикрытия, совсем небольшая. Для такого вертолета, способного нести пятьдесят с лишним бойцов со снаряжением, людей в нем было совсем мало. Десятка полтора, не больше.
Боевые вертолеты грохотали где-то во тьме. Особенно плотной перед самым началом рассвета…
— Дотянешь до больнички, братан… — обратился Аскер к Камилю, которого тащил на себе…
— Я… б… не только до больнички… я до ста лет теперь дотяну, нах…
Они шли к вертолету. Бойцы деловито завершали зачистку комплекса. Женщина и дети шли перед ними, с двух сторон охраняемые.
Командир прибывшей на вертолете группы сбежал вниз по аппарели — среднего роста, неприметный, как и все, обвешанный снаряжением, и с оружием…
— Сударыня… — Он подал руку женщине, дабы помочь ей подняться в вертолет.
Вот и все. В это невозможно было поверить, но это так. Все они выжили, точнее — дожили до вертолета. Двое.
— Капитан второго ранга Каляев.
Аскер попытался отсалютовать, но понял, что не сможет. Это тоже — ритуал. Один из многих, призванных дать веру в то, что все было не напрасно.
— Капитан второго ранга, задача выполнена…
— Вот и отлично…
Капитан помог им подняться на борт. Группа зачистки, вероятно, должна была остаться на месте, зачистить зону и дождаться полиции.
Взлет. Вертолет задрожал и неожиданно легко оторвался от земли, разворачиваясь носом на северо-запад. Над ногами
— Надо… выйти на связь. Связь есть?
Капитан пожал плечами.
— Отчего же нет. Прошу…
Аскер схватил трубку «Паруса», набрал номер…
— Зенит на связи.
— Зенит… это Факел. Задача выполнена. Направляемся на базу…
— Факел! Факел, как ты там! Как ты там, доложи! Что у тебя со связью?!
— Господин полковник, связь восстановлена, я…
— Вот и отлично… — сказал капитан второго ранга Каляев.
Аскер увидел направленный на него пистолет и поднял взгляд на капитана. Но увидел — поверх его плеча — взгляд Люнетты. Анахиты…
— Факел, прием, Факел! Факел, это Зенит, выйдите на связь, немедленно!
Я подошел к Арабу, буквально вырвал у него трубку «Паруса», сотового телефона с функцией выхода на спутник, бросил на кровать.
— Прекрати, казак. Все бесполезно, они погибли, их нет. Они убили всех, никого не осталось. Это тоже были предатели.
Тимофеев сидел на краю кровати, как оглушенный. Во мне же — туго, в комок закручивалась сильная, очень сильная пружина, пружина ненависти, гнева и злобы. Играть нужно было на грани фола — но нужно было продолжать играть.
И когда эта пружина разожмется — мало не покажется никому.
— Ублюдки… Нас опять кто-то предал. Кто-то из наших же.
— Предают тех, кому доверяют. — Я вытряхнул из сумки костюм местного, купленный уже здесь: брюки, безрукавка, чалма. — Верить нельзя никому, запомни это. Потом с этим разберемся. Давай, переодевайся. Времени нет совсем. Полковник Тимофеев, выполнять!
Последние слова я выкрикнул по-русски. На Тимофеева это произвело действие холодного душа — он вытряхнул из своей сумки такой же костюм, начал машинально переодеваться.
— Ублюдки… — повторил Тимофеев с ненавистью.
— Времени нет. — Я глянул на часы. — У нас меньше пяти минут.
Я ошибся. Это моя вина.
Панкратов, Каляев, Алим-бек, заговорщики в Санкт-Петербурге, о которых мы не знаем, — все они предатели. Мразь. Это и есть заговорщики. Черная Гвардия. Когда Николай начал ставить на посты других людей — вольно или невольно их интересы были задеты.
Тогда они начали убивать.