Огонь, водка и медные трупы (Сборник)
Шрифт:
– Зигги... – теперь уже жалобно протянула Аманда. – Ну где ты?!
Когда Безногого называли этим мерзким уменьшительно-ласкательным именем, он просто терял над собой контроль. Мужчины за это расплачивались зубами и кровавой юшкой, а женщины просто переставали для капитана существовать. Но для Аманды капитан был готов сделать исключение, если только... Если только прилететь в пространство Гундешмана не было ее идеей. Вернее – продуманным и коварным планом.
Зигфрид почти физически чувствовал, как с его души сползает мягкое, но отравленное одеяло
«Курит „Астру“, ругается, как сапожник, причем сапожник, отсидевший на Воле не год и даже не два... Правда, фигура и глаза все-таки ничего... Хотя грудь наверняка силиконовая, а в зенках цветные линзы...»
Капитан с сомнением посмотрел на удаляющуюся точку Аманды, на трос в своих руках, на маневрового «горбунка» – ракетный баллон, джойстик, поворотное сопло и по два стремени с каждого бока. Спасать пассажирку, конечно, было надо, но очень уж хлопотно... В конце концов, вокруг была не какая-нибудь Скорпионья Пустошь, где корабли проходили раз в сто лет, а оживленное пространство.
«Вон альфа Ехидны полыхает, а вон Клоакия отсвечивает. Тут в каждом кубическом мегаметре по десять забегаловок и одиннадцать постоялых станций. Далеко никак не улетишь. Перехватят, напоят, накормят и... сдерут три шкуры».
– Капитан Безногий! Вы нарушаете Устав ЗАГСа! Неоказание помощи терпящим бедствие карается... – Аманда неожиданно всхлипнула. – Я в туалет хочу!
Почему-то именно последняя реплика разрешила все капитанские сомнения. Он щелкнул тумблером автонамотки троса, после того как тот полностью покинул катушку, и оседлал «горбунка»...
Достал свою незадачливую пассажирку он уже на последних метрах репа. Еще немного, и Зигфриду пришлось бы рисковать, полагаясь только на запас хода своей маневровой ракетки. Но этого, слава богу, не случилось, и обратно космонавты отправились сразу на двойной тяге: автоматически сматывающегося троса и «горбунка».
Аманда молчала, угрюмо размышляя, что бы такое соврать капитану. Признаться, что заперла его в каюте и за это получила от мурлышки в живот? Это, естественно, отпадало. Вышла проверить забарахлившую антенну? Кибернавигатор мог и не подтвердить. А что еще? Что-то придумать было просто необходимо. Ведь капитан наверняка заметил, куда его занесла нелегкая, и вполне возможно, это вызвало у него обоснованные подозрения.
«Или не вызвало? Может быть, он все еще пьян?» – Аманда вздохнула. Капитан вел себя как-то отстраненно. Нет, он уже не был пьян и отлично все понимал. Девица невольно поежилась. На борту предстоял серьезный разговор. Причем встать в позу несправедливо обиженной и ни за что пострадавшей ей не грозило.
Зигфрид молчал, думая примерно о том же, но еще он наблюдал, как его кораблик нагоняют сразу две звездочки. Одна была уже совсем близко, а вторая где-то на пределе увеличения визоров скафандра. Если это были просто такие же, как
Едва поднявшись на борт, Безногий бросился в рубку. Разборки с Амандой были сейчас вопросом номер сто шестнадцать. Зигфрид сосредоточил все внимание на экране сканера. Тот неторопливо – за пару микросекунд – перебрал почти полмиллиона модификаций и выдал результат. Первым шел гундешманский пограничный катер. Зигфрид так расстроился, что даже не стал вникать, кто же мчится к нему вторым эшелоном – медленно, в обычном пространстве, но почти точно по следам корабля «гундосов».
– Попали... – пробормотал капитан, задумчиво теребя шерсть на загривке мурлышки.
– ДКР ноль шесть, сообщите ваши позывные, – приказал из динамика голос с противным квакающим акцентом.
– «Меркант-123, дробь хам, дробь 544»... – устало сказал Зигфрид.
– Идет проверка, – зачем-то сообщил пограничник.
Прошло несколько секунд, и в эфире заметались возбужденные междометия. Видимо, проверка впечатлила пограничников до потери способности к связной речи.
– Безногий Зигфрид Устинович? – наконец выйдя из транса, уточнил все тот же пограничник.
– Он самый, – согласился капитан.
– На территории Гундешманской Тирании вы объявлены Гостем вне Югославской Конвенции – ГовнЮКом...
– Это мне известно, хотя я плохо себе представляю, что это была за Конвенция...
– Мы вынуждены вас арестовать и доставить для разбирательства на ближайшую базу Войск Пограничной и Внутренней Безопасности...
– Валяйте. – Под прицелом залповых орудий катера (а то, что гундешманцы именовали катером, по размерам и вооружению было сравнимо с любым земным крейсером) спорить было глупо. – Ближе всего, как я понимаю, Клоакия?
– Именно так, – охотно согласился «гундос».
Зигфрид усмехнулся. Хотя судьба распорядилась таким образом, что между ним и гуманоидами этой забавной Тирании пролегла непреодолимая пропасть, наивные и открытые гундешманцы были капитану в чем-то даже симпатичны. Среди них было немало хитрых, коварных, злых и жадных, но в основной массе эти прямоходящие ящеросапиенсы оставались достаточно милыми ошибками чуждой эволюции.
– Можно я скажу? – попыталась вмешаться Аманда.
– Нельзя, – отрезал Безногий. – Ты свое уже отговорила.
Девица попыталась проигнорировать его запрет и подалась вперед, к микрофону, но перед ее любопытным носиком громко клацнули зубы мурлышки, и Аманда, испуганно ойкнув, отпрянула. Отступая, она запнулась о «случайно» оказавшийся позади нее мурлышкин хвост и села, как пластиковая кукла, посреди рубки. Зигфрид показал ей кулак, затем высвободил указательный палец и прижал его к губам.
– Кто это у вас на борту? – заинтересовался пограничник.
– Да вот, спас тут одного...
– А-а... «человек за бортом». Так это был ваш сигнал?