Огонь войны и пламя любви
Шрифт:
Военачальник и его приближённые, в том числе Витмир, расположились на ночь в тереме Ялика Нака, управляющего Западным городом. Витмир не хотел ложиться спать, пока не найдёт Саира.
— Не ищи Строгача, дружок, — посоветовал ему Дорогвон, — он, вероятнее всего, вернулся в наш лагерь у городских стен.
— Но я не понимаю…почему? — изумился рыбак.
— Да тут у Саира нашего неприятная история приключилась. Можно сказать любовная драма, — ответил военачальник. Ты вот завтра сам у него и спросишь, если так интересно. Но не очень-то лезь к нему с расспросами, а то нарвёшься на грубость.
— Саир никогда не был грубым, — возразил
— Когда теребят душевную рану, кто угодно может стать грубым, — отозвался Дорогвон.
На это Витмир не стал возражать и лёг спать.
На следующее утро Витмиру не терпелось оказаться в лагере и найти охотника. Однако когда это произошло, Саир был настолько в плохом настроении, что лезть к нему с расспросами молодой человек не стал, припомнив слова Дорогвона.
Войско готовилось выступать. Городское ополчение воины встретили ликованием и приветственными возгласами. Увеличившаяся армия продолжила путь к степи Отчаяния. Воители двигались теперь на юго-запад. Там далеко- далеко за суровой степью начинались Мрачные горы. В горах находилась цель их пути- Чёрный замок. Логово Варкана Гартари Витмир запомнил на всю жизнь. Битва в замке, которая стала последней для отважного Юлкана, часто снилась молодому человеку. Раньше он полагал, что только Ранарт Рахт так неистово желает обратить это место в крах, теперь же этого хотели многие, даже миролюбивый рыбак из Эриуса.
Вечером войско встало лагерем. Все знали, что это последняя ночёвка в родной стране. Они уже очень близко подошли к границе Эресвена. Витмир решил прогуляться перед сном. На некотором расстоянии от огромного костра он увидел толстое поваленное дерево, и восседающего на нём Саира Мака. Вот он, подходящий момент, чтобы удовлетворить своё любопытство. Витмир приблизился к охотнику и тоже уселся на древесный ствол.
— Прекрасный вечер, — попытался завязать разговор Витмир.
Саир молчал, погружённый в раздумья.
— И Западный город мне понравился, — продолжал рыбак, косясь на молчуна.
Дрова в костре трещали, и ярко-оранжевые искры взмывали в ночное небо, будто мотыльки. Подул ветер с севера, сделалось свежо. Юноша поёжился и закутался в свой плащ. Однако Саир словно не замечал ничего вокруг, он неотрывно глядел на огонь, и яркие языки пламени отражались в его стального цвета глазах. Витмир, решив, что и в этот раз не добьётся никаких объяснений, вознамерился уйти, но неожиданно охотник заговорил сам.
— Тебе в любви повезло больше, Витмир Лавк, чем мне, — монотонно произнёс Саир, — красавица-русалка ждала тебя и надеялась на счастливую встречу. Она готова была ради тебя бросить свои Болота, отца и сестёр.
— Это так, Саир, — согласился молодой человек и присел рядом с охотником на толстый древесный ствол.
— А меня вот ждать не стали, — продолжил грустным голосом мужчина. — А ведь я был одним из завидных женихов в городе. Так уж случилось, что родители мои рано покинули этот мир, и на воспитания взял меня Ялик Нак.
— Ялик Нак? — изумился Витмир. — Управляющий городом?
— Тогда он ещё не был никаким управляющим, — буркнул охотник, — а я был юн и беспечен. Родители мои оставили мне небольшое наследство, которого, впрочем, было достаточно на обустройство своего семейного гнезда. Работы я никогда не боялся. И охотился отлично, так что семью бы свою прокормил. Я сдружился с Дамиром Наком, сыном Ялика. Вместе мы промышляли в лесах к северу
— Разве в столь пустынном месте могут быть какие-то сокровища? — спросил Витмир.
— Разумеется! Сокровища есть в любой местности. Гарпиги издавна грабили соседние народы. Особенно любили они совершать набеги на жителей побережья Серебряного моря. Этот богатый край привлекал разбойников своими щедротами. Представляешь, сколько потом этих богатств осело в степи? Ведь гарпиги грабили и друг друга, поэтому частенько им приходилось прятать сокровища от своих же сородичей. А так как читать и писать они не умеют, то рисовали карты с указанием места хранения своих богатств. Практически у любого главаря гарпигской шайки есть такая карта и есть соответственно свой клад. Вот мы с Дамиром и совершали вылазки. Бывало под покровом ночи подкрадёмся к небольшому гарпигскому лагерю да и проникнем в шатёр, где главарь отдыхает.
— Разве гарпиги не охраняют лагерь? — засомневался в рассказе молодой человек.
— Нет, тогда не охраняли, — объяснил Саир, — они тогда были самоуверенны, а война была ещё далеко. Так вот мы с Дамаром проникали в шатёр и приканчивали главного гарпига. Обычно карту они хранят за пазухой, поэтому отыскать её не стоило труда. После этого мы исчезали также бесшумно, как и появлялись. Ну а потом оставалось лишь найти указанное на карте место.
— И вы с Дамиром находили клад? — всё больше поражаясь рассказу спросил Витмир.
— Находили, — подтвердил охотник, — только, как правило, сокровищ этих было недостаточно, ибо гарпиги постоянно вели междоусобные стычки между собой, и часть сокровищ чаще всего была утеряна. Довольные и чуть более богатые, чем были возвращались мы в Западный город. И так бы дружили мы с Дамиром Наком всю жизнь, да рассорила нас судьба. Дело в том, что нас угораздило влюбиться в одну девушку. Зовут красавицу Викалина. Всегда она была очаровательна и равной ей по красоте трудно сыскать не только в Западном городе, но и во всём Эресвене. Голубые глаза её, подобно небесам, манили за собой. Пшеничные русые волосы струились по плечам. Когда я её впервые увидел, она собирала в поле цветы, заливаясь звонким смехом. Викалина облачена была в сиреневое платье, украшенное красными рыбками. Она, казалось, порхала, будто бабочка, от цветка к цветку. Мы с Дамиром возвращались из степи Отчаяния с небольшой добычей. Друг мой, как увидел красавицу, так и замер, моргая глазами. Я же оказался более смел. Подошёл к Викалине и протянул белоснежную ромашку, которую успел сорвать. Девушка засмеялась и побежала прочь. Позже мы свиделись с ней в городе. Я купил у одной старушки, выращивающей цветы, милый букет и преподнёс его красавице.
— Ромашку ты не приняла в дар, так возьми же этот чудный букет, — сказал я тогда и почувствовал, как глупая улыбка расползается по моему лицу.
Она посмотрела на меня очень серьёзно, не смеясь на этот раз. Потом взяла в руки букет и кивнула головой в знак благодарности. Так мы и начали с ней дружить. Я не отходил от красавицы ни на шаг, ловя каждое её слово и каждый взгляд. Что тут сказать, влюбился я крепко. Ничего не замечал я вокруг себя, не замечал и злобных взглядов, которые бросал на меня друг мой. Дамир был исполнен печали, ибо тоже полюбил красавицу. И с ним она щебетала, как милая пташка, но моё общество было ей приятнее.