Огонь желания (Ласковая дикарка)
Шрифт:
После ужина, за которым ни у кого не было аппетита, Таня уложила сыновей спать. Вскоре после этого явился судья Керр вместе с Ракель и Джастином, и все собрались в гостиной, чтобы обсудить неожиданный поворот событий.
— Шериф предлагает найти способ вытащить из города Адама, чтобы Джеффри об этом не знал, — заявил Роберто. — Это нужно сделать раньше, чем Янг сможет получить из форта Лион разрешение на арест.
— А что, если нам это не удастся? — спросила Ракель, от волнения ее карие глаза сделались огромными. — Что, если они
— Против нас показания лейтенанта Янга и Сьюллен, сказал Джордж. — И как бы военным ни хотелось отомстить племенам, они, несомненно, увидят, насколько нелепым кажется этот инцидент. Кроме того, мы можем доказать, что Джеффри мучит навязчивая идея о Тане, а Сьюллен ее ненавидит.
— Имеем ли мы вообще право голоса, если речь идет о военном процессе? неуверенно задал вопрос Джастин. — Похоже, Том думает, что как только Адам попадет к ним в руки, они устроят закрытый военный процесс.
Судья Клерр нахмурился:
— Боюсь, что он прав. Это может оказаться гибельным. Я также слышал, что генерал Кастер вернулся в форт Лион для перегруппировки войск.
Таня застонала.
— Джеффри входил в состав его отряда, когда они напали на деревню на Вошите. Кажется, оба они одинаково относятся к индейцам. По мнению Кастера, хорош только тот индеец, который мертв.
Мелисса кивнула, теряя надежду.
— Да, Джеффри еще сказал, что они попытаются разыскать майора Уинкопа, чтобы тот установил личность Пантеры.
Мелисса, Таня, Ракель, единственные люди, кому была известна вся правда, обменялись взволнованными взглядами.
Судья Керр заметил волнение женщин и еще сильнее нахмурился.
— Но это не вызовет осложнений, не так ли? — спросил он. — Насколько мне известно, Уинкоп всегда выступал в защиту интересов индейцев. Кроме того, он сможет подтвердить, что Адам — не чейинец. Он будет свидетельствовать в нашу пользу.
Его взгляд скользил от одного белого как мел лица к другому. На каждом из этих лиц судья прочитал отчаяние.
— Ну, не так ли? — еще раз спросил он. Когда никто не ответил па его вопрос, судья все понял.
— Ракель, Таня и Мелисса, — сердито обратился он к женщинам, — можем ли мы пройти в библиотеку и обсудить там нечто жизненно важное, что мне только что пришло в голову? — Когда они неохотно кивнули, он добавил: — Джастин, вероятно, тебе тоже следует присутствовать.
В библиотеке он окинул их всех взглядом и сказал:
Хорошо! У меня сложилось впечатление, что о чем-то важном вы не хотите мне рассказать. Какой-то секрет, о котором известно только вам троим, и я начинаю верить, что во всех этих обвинениях есть доля правды. Я прав?
Его прямой взгляд остановился на Ракель. Он ждал. Наконец она кивнула:
— Да, Гарфильд. Это правда.
Ее голос прервался всхлипами, она закрыла лицо руками и заплакала. Джастин не мог прийти в себя:
— Как это может быть? Адам и я выросли вместе. Я
— Не совсем, — не замедлил подчеркнуть судья Керр. — Ракель вместе со своим отцом и ребенком приехала в Пуэбло, когда Адам был еще младенцем. Мы без вопросов приняли объяснение о том, что муж Ракель был англичанином. Значит, это была ложь, Ракель?
Он говорил вежливо, но настойчиво. Ракель тяжело вздохнула и подняла голову, глядя ему в лицо.
— Да, это была ложь. Отец Адама был индейским вождем. Его звали Белая Антилопа. После того как он вернул меня семье, отец, чтобы избежать слухов, привез меня и Адама в Пуэбло. Каждое лето, когда вы думали, что Адам уезжал в гости к моим родственникам в Санта-Фе, он отправлялся к отцу и жил в деревне среди чейинцев. Он вырос и научился двум стилям жизни, а пять лет назад он решил жить среди чейинцев всегда или, по крайней мере, до тех пор, пока я стану не в состоянии управлять ранчо, Я пыталась его понять, хотя мне не нравилось его решение. Это — его судьба, в нем течет кровь чейинца.
— Боже мой! — тихо воскликнул Джастин. — Значит, Сьюллен права? Он и есть чейинский вождь и муж Тани Пантера?
Он перевел осуждающий взгляд с Тани на свою милую невесту-предательницу. Мелисса молча кивнула. Ее большие голубые глаза умоляли простить ее.
Таня была не такой подавленной, в ней вдруг заговорила гордость:
— Да, Адам и Пантера — одно лицо. Охотник и Стрелец — наши сыновья. А вы действительно поверили, что я могла говорить всем о любви к своему мужу, а потом броситься в объятия незнакомого человека?
— Кто еще знает об этом? — спросил судья Керр.
— Больше никто. Сьюллен, Мелисса и я — единственные оставшиеся в живых пленницы. И майор Уинкоп узнает Адама, если увидит его.
— А как насчет Роберто и других родственников? — спросил он Ракель.
Она покачала головой.
— Знает только мой отец. Мы больше никому не говорили.
— Вероятно, нам следует сейчас рассказать об этом Роберто. Как вы думаете, он нам поможет или будет против нас?
— Он поможет, — не сомневаясь ни минуты, сказал Джастин, подтвердив тем самым верность своему другу.
— Вероятно, нам следует также рассказать твоей семье, — обратился судья к Тане. — Они имеют право знать. Как они отреагируют, Таня? Они выдадут Адама?
Было видно, что судья Керр также старался внести лепту, чтобы помочь своему давнему другу.
— Я не знаю, — ответила Таня. — Полагаю, надо попробовать, я надеюсь, что они поймут. Они уже узнали и полюбили Адама. Они его уважают. Тот факт, что в нем течет чейинская кровь, мало что меняет.
— Может, нет, а может, да, — сухо предупредил судья. — Мы с Джастином знали Адама намного больше, и то потрясены, но мы уверены, что он — хороший человек, в нем много достоинств, которые заслуживают уважения. То, что он чейинец, не портит человека порядочного, такого, каким мы считаем Адама.