Огонь

Сокол Елена

– У него кто-то есть?

Она застыла, не дыша, в ожидании ответа.

– И да… и нет. – Тихо ответила Софья Павловна. – Ты лучше сама спроси. Но из наших никто уж и не рискует спрашивать. Все привыкли, что он… вот такой. Первым в огонь, словно наказать себя хочет. Я думала, пройдет это. Чем больше людей он спасет, тем мягче будет относиться к себе. Но нет. Лев ненавидит себя. Куда уж ему кого-то другого полюбить…

Саша нахмурилась. Ерунда какая-то. Вся эта речь больше походила на размышления того, кто очень хочет поделиться

чужим секретом, но не имеет права. Девушка прочистила горло. А может ли она тогда задавать какие-то другие, дополнительные вопросы?

– И, все же, я надеюсь, что однажды у него получится. – Добавила диспетчер. – И он восстанет из пепла, точно феникс.

– Фениксу пришлось для этого умереть. – Тихо произнесла Саша.

Похоже, у Царева была какая-то большая тайна, про которую все тут знали, но не решались говорить. Поэтому и принимали его таким, какой он есть – с дурным, непримиримым характером. И причиной его несносности была какая-то незаживающая рана.

Наверное, это было как-то связано с его невестой. Что она такого сделала ему, что Лев стал таким? Ведь совершенно очевидно, что пожарный пытался подавлять в себе все человеческое и живое, оставляя для людей вокруг лишь суровую маску, похожую на ту, за которой он прятал лицо на пожарах.

– Едут. – Кивнула в сторону гаража диспетчер.

Саша встала, но не знала, как вести себя дальше. И сердце, как назло, ничего не подсказывало ей, только время от времени испугано замирало, пропуская сразу по паре ударов.

Автомобили въехали в гараж. Сразу стало шумно, по воздуху распространились характерные запахи дыма, сырости, грязи, резины. Сашка обхватила себя руками, оглядывая каждого, кто вылезал из машин. Царева все не было, и она уже переживала, что увидит его раненым или хромым. А вдруг его вообще увезли в больницу? Кто знает. И неважно, что командир доложил об успешном завершении операции.

Но вот показалась его мощная фигура, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Жив, здоров. Как обычно с недовольной, хмурой физиономией – значит, все в порядке. Слава богу!

И плевать, что он вечно ходит набыченным, ему это только добавляет сексуальности. Вот проклятье, какой же он красивый… Как бы она хотела распустить его волосы и зарыться в них носом…

– Что это? – Вдруг заметив в руках выходящего из автомобиля Кирилла что-то большое и пушистое, пробормотала Саша.

Софья Павловна встала с кресла и подошла ближе.

– Собака, что ли?

– Это щенок! – Воскликнула девушка. – Да, щенок!

Соло бережно прижимал его к груди, чесал ему за ухом, когда к нему обернулся Лев и сказал что-то грубое в своей привычной манере. Вот же неотесанный мужлан!

– Ладно, иди, посмотри. – Не выдержала диспетчер. – Чего это они собаку в часть притащили?

И Сашка побежала к машине.

– Кто это? – Чуть с разбегу не влетела она в парней.

– Толя. – Ответил Кирилл.

– Вызывай службу, я тебе

сказал. – Процедил сквозь зубы Царев, делая вид, что не заметил появления девушки.

– Толя? – Саша погладила щенка под челюстью.

Малыш был настоящим здоровяком. Коренастым, пушистым, с толстыми лапками и блестящими глазами-бусинками, очень похожими, кстати, на глаза Царева.

– Хозяйку на скорой увезли. – По-быстрому объяснил Соло. – Неизвестно еще, как там все сложится. А у щенка никого, кроме нее, нет.

– Его могли взять соседи. – Прошипел Лев.

– Чужие непонятные люди, которые от него шарахались? – Возмущенно взглянул на него Кирилл.

– В таких случаях положено вызывать специальные службы.

– И что? Кто бы сидел там с ним и ждал их?

– Рустам не позволит оставить его в части. – Тон Царева не терпел возражений. – Не положено.

– Если не разрешит, ты пока возьмешь его себе!

– На хрена мне это?

– У меня кот. – Пожал плечами Соловьев. – А ты ближайшие трое суток вообще свободен, никаких забот! Почему бы не взять?

– Еще раз повторю: на-хрена?

– Так ведь это ты его спас? Выбросишь теперь на улицу?

– Да хотя бы и так. – Отмахнулся Царев.

Саша ошарашено наблюдала за их перепалкой.

– Никто больше не может взять его себе. – Вздохнул Кирилл.

– И тебе не следовало. Вон, выстави за ворота.

– Да у тебя совсем нет сердца! – Возмущенно воскликнула Саша, готовая наброситься на Льва с кулаками. – Бедная женщина очнется в больнице, а ее верного друга, ее единственного близкого ч… пса! Ее пса больше нет! Да его там разорвут бродячие собаки!

– Кричи громче. – Устало бросил он. – Услышит начальник, и пес окажется за воротами еще быстрее, чем, если бы его выставил я.

– Ах, ты… – Выдохнула она. – Дай его мне, Кирилл. Я его возьму!

– Правда? – Засомневался Соло.

– Да.

Саша взяла щенка на руки.

– Такой тяжелый… Каким он вырастет?

– Во. – Показал рукой Кирилл. – Это немец. Ему месяца два, максимум три.

– Ест, наверное, немало.

– Ага. А если хозяйка его не выжи… – Он бросил виноватый взгляд на Льва. – Если что, у тебя есть возможность оставить его навсегда?

– Я разберусь. – Гордо задрала подбородок Саша.

Царев развернулся и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Нужно найти ведерко и налить ему воды. – Засуетился Соло.

Другие пожарные подходили по очереди к девушке, чтобы погладить щенка.

– Ты – молодец. – Говорили они. – Хорошо, что взяла себе.

– Ага, ага. – Кивала она каждому.

И виновато поглядывала в сторону диспетчерской.

– Кирилл? – Позвала она Соловьева.

– Да? – Он вернулся уже с миской, наполненной до краев водой.

– Я же это… в съемной квартире живу. Хозяйка, если узнает, выставит нас за дверь всех троих: и меня, и Гришку, и Толю.