Огородная ведьма
Шрифт:
Я сделала глубокий вдох и постаралась мыслить здраво. Обычно пугало был за меня, помогал и поддерживал, как мог. Вдруг здесь традиции такие затейливые? Приветствовать каждую новую ведьму вилами. Или мне их вообще в подарок принесли?
Калитку затрясли так, что волнами заходил весь забор. Сейчас рухнет к чертям собачьим.
Набравшись храбрости, я выглянула в окошко веранды. Бабка ведь утверждала, что ведьмин дом — как крепость. Вот и проверим.
— Чего вам? — спросила я, стараясь говорить как можно увереннее.
Хотя панические нотки все равно проскальзывали.
— Ведьму
— Зачем? — я совсем немного высунулась, чтобы в любой момент шмыгнуть обратно за стену.
Лопата как-то сама собой оказалась в руках.
— Нам надобно новую ведьму в лицо знать! — не унималась многоголосая толпа. — И поприветствовать честь по чести!
Ага. Вилами и косами.
— У тебя там, поди, кушать нечего, — раздался жалостливый женский голос. — Мы пирогов напекли! Хлебушка свежего! Колбас и сыров принесли.
Точно приманивают меня, как мышь! Сейчас выйду — и заколют.
Но от мысли о пирогах, хлебе и колбасе с сыром в животе предательски заурчало.
— Пироги с яйцом и зеленью! Наша прежняя ведьма, сказывали, их весьма жаловала! — продолжала эта искусительница с едой.
Да, бабка часто такие пекла… В печи они получались особенно пышными и румяными, у меня в навороченной духовке с конвекцией никогда не удавались.
— Да покажись ты людям! — хохотнул стоявший впереди здоровенный мужик, почти как циклоп, только пониже, а так — такой же плечистый и рукастый. — Мы тебя любой примем! И старой, и страшной!
— Лютон сказал, молодая совсем! — ответил ему кто-то. — И даже на лицо ничегошная!
— Тем более выходи! — загоготал мужик. — Я вон уже фронт работы наметил! Смотрю, у тебя много чего чинить надобно!
Это точно, забор не так страшно, а вот колодец-журавль изрядно прогнил, дерево рассыпалось прямо в руках.
— Забор поправим!
— И дров наколете? — выкрикнула я, почти решившись.
— Это мы запросто!
А это уже аргумент! Ну, была не была!
С лопатой в руке я вышла на крыльцо, гомон тут же прекратился, народ жадно подался вперед. И без того стоявший на честном слове забор опасно накренился.
Чую, останусь я совсем без забора, пусть и такого символического.
— Худая-то какая! — тут же донеслось от дородной женщины с пирогами.
— Ниче, откормим! — уверенно заявил кто-то.
— Чинить пустишь? — спорил здоровяк, у которого при себе оказался целый ящик с инструментами.
— А ты кто будешь? — прям так сразу пускать было боязно.
Все-таки их много, а я одна.
— Так я кузнец, на все руки молодец! — рассмеялся он.
— Ну, заходи, — я оттащила калитку в сторону, делая вид, что так и задумано, пропустив во двор здорового косматого мужика и стараясь при этом не сжиматься, а держаться достойно. — Посмотрим, на что ты годишься как мужчина.
— Ей-ей, ведьма, я человек женатый, — погрозил мне пальцем кузнец, но выглядел при этом донельзя довольным и даже польщенным.
За ним потянулись и остальные, многие проходили с поклонами, с подношениями, корзинка с обещанными пирогами, пахнущими так, что я чуть слюной не захлебнулась.
А с крыльцом случились давешние мальчишки, у одного из которых была серьезно рассажена коленка и локоть.
— И что это вы здесь делаете? — строго спросила я.
Настолько строго, насколько позволял пирожок во рту.
— Мы хотели на крышу залезть, — повинились сорванцы. — А она вона как…
Навес лежал на сломанном крыльце.
— Хорошо, что сами не убились, — решила я.
— Спрыгнули, — закивали мальчишки.
— И часто вы сюда лазите? — опять напустила я строгости.
А то еще потопчут мне тыквы!
— Нет, госпожа ведьма, мы так, иногда, — принялись оправдываться они. — И больше не будем!
— А как заходите сюда? — еще более подозрительно спросила я.
— Так пропускает нас, а тех, кто постарше — уже нет, — принялись наперебой оправдываться мальчишки.
Значит, по размеру или по весу защита работает.
— Опять что-то натворили! — к нам двигались два молодых парня, этакие детины, как те “двое из ларца”, да и с лица примерно одинаковые, разве что у одного нос был налево свернут, а у другого направо.
Мелочь, быстро смекнув, что им сейчас что-нибудь надерут, тут же испарилась. Осталась я и поломанный навес с крыльцом, которые не нуждались в представлении и комментариях.
— Это братья наши меньшие, — вздохнули парни. — Но мы все поправим. Как новенькое крылечко-то станет!
— Вообще-то да, именно новенькое. Вы же не из этих досок его делать собрались? — собственно, останки крыльца годились разве что на растопку.
— Нет-нет, — замотали головами они. — Мы сейчас все новое-свежее принесем!
И работа закипела, да так, что к концу дня голова у меня была квадратная.
Дом, видимо, был заговорен, но на крыльцо и забор ведьмовство не распространялось. Так что со стороны огорода шел непрекращающийся стук от ремонта крыльца, а со стороны улицы умельцы чинили забор и прилаживали новую калитку. Кузнец сразу взялся за колодец, как за самое важное и ответственное.
В итоге два мастера-ломастера с помощью кувалды и такой-то матери соорудили косой-кривой навес над будущим крыльцом, который я забраковала и для острастки пригрозила проклясть мужским бессилием, когда они начали утверждать, что и так все замечательно. Близнецы прониклись, взбледнули и поклялись переделать завтра же как надо.
Крестьяне с криками, матюгами и подручными средствами боролись с моими хищными сорняками. Сорняки сдаваться без боя не желали, так что с наскока их одолеть не вышло. Но народ, вооруженный косами, лопатами и еще какими-то рогатинами, был настроен решительно. Ну, посмотрим, кто кого. Без травм, к сожалению, не обошлось, то и дело кому-то приходилось промывать раны крепким самогоном из бабкиных закромов. Некоторые предпочитали промываться изнутри, чтобы с новыми силами и двойным энтузиазмом идти на врага. Сорняки собирались задорого продать свои растительные жизни, и я невольно прониклась к ним уважением.