Ограбить Европу
Шрифт:
– Я постараюсь последовать вашему совету.
– Знаете, что я вам предлагаю…
– Что? – в ожидании посмотрела девушка на управляющего.
– Давайте обменяем ваши талеры на моей квартире.
– Не в банке? – удивившись, переспросила девушка, сделав очередной глоток.
Вопрос был ожидаемый. Кроме шести банков Германии, имеющих право обменивать старые монеты и банкноты, никто не мог заниматься подобными операциями. Но как объяснить этой очаровательной девушке, что стремление заработать гораздо сильнее страха быть привлеченным к уголовной
– Знаете, что я подумал… Банк обязательно возьмет с вас дополнительный процент; полагаю, что вы этого не желаете.
– Разумеется, нет, – длинные девичьи ресницы затрепетали.
– Я приму ваши деньги частным путем, а вы взамен получите казначейские билеты нашего банка.
– Но это будет законно?
– Вполне, – серьезно отвечал Гассман, стараясь смотреть прямо. – Я ведь управляющий, и мне удобно принимать деньги у себя на квартире.
– Ну, если так… – с заметным облегчением произнесла девушка, допив кофе.
Глянув на часы, Эберхард слегка покачал головой.
– Как бежит время, особенно с такой очаровательной девушкой!.. У меня ведь на сегодня намечена масса дел, и мне бы очень хотелось везде успеть. Если вы не возражаете, давайте займемся нашими делами прямо сейчас. Предлагаю проехать в мои апартаменты. Это недалеко. Вы ведь не возражаете?
– Конечно же нет, – отвечала девушка.
В ее голосе прозвучало какое-то торжество. Эберхард внимательно посмотрел на собеседницу, но увидел только наивные зеленые глаза провинциалки.
Прошли мимо официанта, почтительно согнувшегося – пожалованные чаевые он отработал сполна, – и вышли на многолюдную улицу. Карета управляющего, украшенная родовым рыцарским гербом, стояла у самого ресторана. Слуга, заметив выходящего хозяина, предупредительно распахнул дверь и тотчас поспешил на запятки кареты. Повернувшись к Луизе, управляющий обронил:
– Только не отставайте, тут недалеко.
– Не переживайте, не отстану, – пообещала девушка.
И вновь в ее голосе прозвучали какие-то зловещие интонации. А может, все-таки показалось? Улыбнувшись собственным страхам – чего только не покажется, когда на кону стоит около двух миллионов марок! – Гассман захлопнул дверцу. Через большие окна кареты он проследил за тем, как Луиза, слегка приподняв краешек платья, устроилась в кожаных креслах экипажа. Карета тронулась, спрятав девушку за проходящей мимо повозкой.
Еще минут через десять подъехали к небольшому особняку, на втором этаже которого находились апартаменты управляющего. Экипаж Луизы подкатил следом. Возчик, степенный дядька с огромной бородой, распахнул перед фройляйн дверцу, а потом вместе с подскочившим слугой, взявшись поудобнее за ручки, выволок из нутра кареты тяжеленный кованый сундук.
– Господа, – засуетился управляющий, – вот сюда. Лео, помоги! – прикрикнул он на замешкавшегося слугу. – Проходите, господа, я сейчас отопру вторую створку.
Двери широко распахнулись, и, сгибаясь под тяжестью, слуги внесли сундук в дом.
– Осторожнее, господа, осторожнее, сюда, по ковровой
Кроме него, в доме – через стенку – проживали прокурор со своей семьей и крупный чиновник из Министерства иностранных дел. Было бы настоящей катастрофой, если бы из разбитого сундука к ногам прокурора посыпались серебряным дождем бабушкины талеры…
Ломаясь в пояснице, внесли сундук на второй этаж и, задевая коваными углами косяки, ввалились в просторный кабинет. Следом, немного волнуясь, прошел управляющий, а за ним, беспечно подкрашивая губы, – Луиза.
– Ключи при вас? – спросил Эберхард, едва скрывая нетерпение.
– Да, с собой, – ответила девушка.
Сняв с плеча сумочку, сшитую из кожаных лоскутов, она вытащила миниатюрный ключ и, вставив в замочную скважину, повернула. Раздался мелодичный звон отворяемого замка.
– Позвольте, Луиза, я вам помогу, – шагнул вперед управляющий.
– Да, будьте любезны.
Приподняв крышку, Гассман увидел большое количество мешочков разного цвета, сложенных аккуратными рядами до самого верха. В горле тотчас пересохло.
– Надо полагать, что в каждом из этих мешочков находятся деньги? – спросил банкир.
– Да. Талеры.
В комнате, закрывая дверной проем, стоял слуга Фредерик, служивший еще отцу Гассмана. Горообразного облика, он производил удручающее впечатление на всякого, кто его видел. Через такое тело можно было пробиться только с помощью взрывчатки.
– Фредерик, постой за дверью, у меня с фройляйн Луизой будет серьезный разговор.
Молча поклонившись, слуга вышел за дверь. Эберхард подошел к сейфу, стоявшему в самом углу комнаты. Отомкнув его, он вытащил несколько пачек казначейских билетов, перетянутых банковскими лентами, и аккуратно разложил их на столе.
– Здесь ровно один миллион восемьсот тысяч марок. А теперь позвольте мне, фройляйн, убедиться в подлинности талеров.
– Пожалуйста, – охотно отозвалась Луиза. Показав на цветные мешочки, забитые деньгами, она добавила: – Выбирайте любой.
– Поймите меня правильно, Луиза, но порой у меня создается такое впечатление, что в Германии каждая вторая монета поддельная. Фальшивомонетчики очень преуспели в своем ремесле, – проговорил Эберхард, словно бы оправдываясь, – подчас требуется немало усилий, чтобы установить надежность монет. Это я вам говорю как управляющий банка.
Подняв мешочек, лежавший сверху, Гассман развязал его и высыпал на стол содержимое. С тщательностью, на которую способен только банковский служащий, принялся осматривать каждую монету. Одна из монет с потертой поверхностью его насторожила. Вытащив из кармана лупу, он принялся внимательно рассматривать голову орла. Что-то было не так в его гордом профиле: не то поворот головы был недостаточный, не то высунутый язык короче должного. Впрочем, при чеканке монет допускаются небольшие погрешности – тот самый случай, когда штамп слегка пообтерся. Взяв следующую монету, он убедился, что она лишена всяких дефектов.