Ограбление Харон
Шрифт:
Ко всему следовало избегать ненужных осложнений с сильными мира сего. На верхних палубах всегда обитают как столпы общества, так и монстры того же общества. И у всех амбиций, зазнайства, ревности, авторитарности и возможностей – выше крыши. Этакий папочка неправильно расценит плотоядные взгляды на своих цыпочек, обозлится и начнет мстить.
Так что вначале следует присмотреться, узнать, ху есть ху, выявить среди окружающих пару-тройку оголтелых, нисколько не ревнивых бабников и уже с ними вместе пускаться во все тяжкие. Вернее, не столько в тяжкие,
Казалось бы, зачем искать себе приятелей, если можно действовать индивидуально? Увы, еще при регистрации выяснилась одна неприятная деталь: купленная путевка имела опцию «все включено», но не беспредельную. Ибо во время приема пищи выдавалась только одна порция любого выбранного алкоголя. А вот за добавку в баре уже следовало платить. То же самое на дискотеке и в каком ином заведении, все, что душе хочется сверх лимита, – следовало оплачивать. Или просто проводить выданным тебе браслетом над считывающим устройством. Тогда вся купленная тобой выпивка оплачивалась с твоего счета автоматически. А какой счет, когда за душой ни единого сентима? Один вечер еще пройдет халява, а вот уже на следующий день могут устроить скандал.
Вот и следовало вначале окружить себя щедрыми собутыльниками и поставить себя так, чтобы это они уговаривали с ними выпить, угощая попутно и находящихся в компании дам. Сложная задачка? Ландер считал ее пустячной. Будучи прекрасным рассказчиком и умея быть душой любой компании, он уже к вечеру надеялся оказаться в самой гуще бесшабашного веселья.
Прежние планы поработать первые два дня с реквизированными у Бэрга Сенни документами, все равно ведь неосуществимы. Потому что, по здравым рассуждениям, он решил их вместе с трофейным ноутбуком оставить в надежном схроне. Ничего с ними не случится, если месяц полежат в сухом и темном месте. Отдыхать так отдыхать, а не заморачиваться чужими проблемами и мелочно пытаясь себе что-то наварить при этом.
А вот бронзовую поделку, за которой так плакался счастливчик Боря, решил за собой прихватить. Авось да и станет приносить удачу, пусть и временному владельцу. Правда, на шее ее носить не стал (чего позориться-то?), просто постарался держать в одном из карманов брюк, рубашки или купальных шорт.
«При теле? – нащупал довольный турист блямбу в кармане. – Вот и ладно! Вот и посмотрим, в чем великая сила фамильного талисмана».
И отправился заводить первые знакомства. Представлялся при этом налево и направо весьма скромно:
– Мистер Рубка. Профессор юриспруденции. Но сейчас не на работе, поэтому о ней – ни слова!
В дальнейшем бесшабашный, но жутко насыщенный приятными моментами отдых окончательно выбил из головы все мысли о каких-то проблемах, делах или недоразумениях. И собутыльники щедрые нашлись, и цыпочки бесхозные оказались сговорчивы до нужного уровня. Даже холеные, жутко неприступные на первый взгляд дамочки обратили свое внимание на общительного кавалера, обходительного, приятного во всех смыслах и умеющего осыпать восторженными комплиментами.
И
При этом, имея в личном распоряжении целую каюту, мистер Рубка старался не особо водить гостей на свою территорию. Хватало чистых кроватей и в иных местах. Не жизнь, а сказка. Так и напрашивалась песенка из мультика лихой молодости, и Роман ее частенько напевал, вырываясь из объятий очередной пассии:
– Постоянно сито-пьяно, постоянно пью «Чинзано», и пусть нету миллионо, но плеванто на законно!.. О-у е-е-ес!
Увы, и на этом празднике жизни отыскалась клоака темной, деструктивной силы. Лайнер уже прошел Панамский канал и величаво бороздил воды Тихого океана, когда к Ландеру с претензиями прилип какой-то вздорный старикашка:
– Эй ты, громила! – стал наезжать он противным, писклявым голосом. – По рылу захотел?
Как ни был Роман в тот момент навеселе и в крайне приподнятом настроении, сразу убивать ополоумевшего старца не стал. Даже снизошел до попытки хоть как-то объясниться:
– В чем, собственно, дело? – В этот момент он обнимал за талию вполне приличную даму, лет тридцати на вид. Весьма и весьма пылкая особа оказалась и уже второй вечер старалась не ускользнуть из объятий профессора-искусителя. Насколько она сама о себе рассказала, путешествовала она в одиночестве, и никто вроде ревновать ее не должен.
Да и сейчас дама, ничего не понимая, присматривалась к возмутителю спокойствия с недоумением и брезгливостью. Она его явно не знала.
Старикан тоже, как оказалось, выступал не с претензиями, основанными на ревности к своей излишне молодой цыпочке, его сопровождающей. Или к какой иной даме. При дальнейшем диалоге выяснилось, что скандалист преизрядно пьян, а нарываться стал по совсем уж банальной и никчемной причине.
– Урод! – вопил он. – Я прекрасно слышал, с каким презрением ты отозвался вчера о моей родине! За такое убивать мало!
От такого обвинения мистер Рубка впал в короткий ступор, лихорадочно пытаясь припомнить: когда это он и какую именно страну упомянул вкупе с нелицеприятными словами? Он вообще старался никогда не касаться политики, зная, как это бывает чревато последствиями.
Зато это быстро припомнила его временная пассия:
– Эй ты, псих престарелый и отрыжка возрастного кретинизма! Мой друг ни слова не сказал плохого о твоей родине. Он только и заявил, что к власти там пришли конченые ублюдки, и это прозвучало весьма еще очень деликатно. Уж поверь мне…
– Он не имел права так говорить о законно избранном президенте!
– Хи-хи! А кто подтвердил эту законность? – ерничала дама. – Вездесущие янки и их прихлебатели? Ох! Рассмешил!
Тут уже и сам Роман припомнил, как прошлой ночью, сидя в одной из компаний, они несколькими фразами обсудили да и дружно раскритиковали политику одной европейской страны. Посочувствовали тамошнему народу да и тут же забыли об этом, перескочив на более приятную тему разговора.
Вспомнил и искренне удивился: