Ограбление по-калининградски
Шрифт:
– Чем? – не понял бывший спецназовец.
– Твою дивизию!.. А еще в банке работаешь. Безналичным расчетом, когда деньги зримы только на бумагах. Короче, расчет произведен, но…
– Тэк! – «по-морпеховски» произнес Шибан, полностью полагаясь теперь на мнение друга.
– Проценты за несвоевременный расчет завтра будут переданы в банк налом.
– Тэк!
– Твоя задача – перехватить… оружие.
– Понял! А что за объект? – по-деловому спросил Николай.
– Вот, свежее фото, – Морпех передал фотографию какой-то женщины.
– Цэ
– А это кто? – Морпех протянул вторую фотографию.
– Ба! Какие ушки у амбала! Вольник, что ли?
– Да хоть классик. Что ты, обыкновенного борца не завалишь?
– За «бабки»? Без проблем. А кто он ей?
– Да так, спортсмен какой-то. Изображает телохранителя. Ты, это, смотри, дров не наломай! Когда с ним закончишь, пугнешь ее вот этим…
Морпех достал из-под сиденья здоровенный тесак и протянул его Шибану.
– У Рэмбо одолжил? – сострил спецназовец, осматривая здоровенный нож. – Я, пожалуй, свой возьму.
Николай достал какой-то хромированный предмет и стал его раскладывать. Через пять секунд в его руке оказался сборный нож, смотрящийся не хуже тесака.
– Из лопатки турбины смастерили, – пояснил Николай.
– Знатная вещица, – уважительно согласился Морпех, пряча под сиденье свой ножичек.
– Лезвие специально сбалансировано так, чтобы быть тяжелее рукоятки. Втыкается за милое дело, как ни метай!
– Вижу. А отверстие в рукояти на случай промаха? – подколол Морпех.
– Я не промахиваюсь, – с некоторой обидой произнес Шибан. – Этот нож может использоваться как гарпун.
– Во как?! – еще больше удивился Морпех. – Извини, брат! Я забыл, что имею дело с флотским спецназом.
– То-то и оно, крыса сухопутная! – подчеркнул «морской котик», напоминая об уровне своей подготовки, которая считалась гораздо круче, чем у морпехов и их спецгрупп.
– Слегка ее пугнешь, – продолжил инструктаж Морпех, – а сумочку конфискуешь. Загримируешься под бомжа, чтоб потом, в банке, не узнала. Она туда почти не ходит – посылает бухгалтера, но, когда потребуется новый кредит, нагрянет сама.
– Сколько будет «капусты»?
– Невесть какие «мани», но нам не помешают – двадцать штук. По десятке «косых» на брата!
– «Зеленых»? – переспросил Николай, который еще не имел дел с крупными суммами в иностранной валюте.
– Не «деревянных» же! Она выйдет из дома к открытию банка. Вот адрес… Живет в обыкновенной «хрущевке». Спортсмен обычно поднимается к ней, на второй этаж. Но, по погоде, может и присесть на лавочке перед подъездом. В милицию она обращаться не будет – не в ее правилах лишний раз светиться. Действуй по ситуации!
– Понял!
– Вечером, в это же время, здесь и встретимся.
– Добро! – ответил Николай и, выйдя из машины, отправился на автобусную остановку. Затем, что-то вспомнив, он опять подошел к машине. Его друг приоткрыл окно для продолжения разговора.
– Что, Колян?
– Тебя же вычислят!
– А я думал, ты
– А твоя работа?
– Будет первоначальный капитал – сами создадим такого же типа охранную структуру.
– Хорошая мысль!
– Смотри не проколись!
На этом и расстались.
Весь вечер Николай планировал операцию. Он немного нервничал и для успокоения периодически кидал нож поочередно правой и левой рукой в специальный щит на стене. Супруга была на кухне, но и ее в конце концов достал тупой звук втыкающегося в дерево ножа. Она вошла в комнату в тот момент, когда он выдергивал нож из щита.
– Коля! Что за дела? – на всякий случай справилась супруга.
– Да так… Левая рука хандрит – нож воткнулся не прямо, а с отклонением в один градус.
– Надо же! При охране банка это ой как важно! – сыронизировала супруга.
– Не всё же время его охранять. А навыки утрачиваются.
– А что, есть наметки?
– Да так…
Супруга не стала донимать его своими вопросами. У них в семье это изначально было не принято. Она смутно представляла себе, кто он и на что способен, разве что по американским фильмам про крутых ребят. Будучи на службе, по утрам Николай куда-то уезжал на «скотовозе» – так местные прозвали крытый «Камаз». Вечером он возвращался. Бывало, пропадал и неделями, но после появлялся в бодром здравии и с непременными синяками на лице или теле. Был еще большой шрам на левой ноге – следствие неудачного приземления на парашюте в тех самых местах, куда он уезжал по утрам.
Николай порылся в своем загашнике и приготовил конспиративные атрибуты: черноволосые парик, усы и брови, карие линзы для глаз, старую мятую одежду и заношенные кроссовки. Тряпки и кроссовки надо было давно выбросить, еще при переезде в Калининград, но теперь они пригодились и вполне соответствовали спланированному им образу бомжа. Да и запашок был тот, что надо. Он порылся еще в своих специфических вещицах и извлек набор ножей, гарпун для подводной охоты, маску аквалангиста, набор каких-то малогабаритных приборов, запутавшихся в проводах. «А вот и подслушивающее устройство, – произнес спецназовец вполголоса. – Потом распутаю как-нибудь».
За период службы у него скопился целый набор всяких спецсредств. Они давно были списаны, и никто их не искал. Недоставало самого главного – табельного оружия. Он, как примерный офицер, всегда берег оружие и даже не помышлял каким-либо незаконным образом завладеть им, но все-таки мечтал иметь свое, официально зарегистрированное. Не охотничье ружье, а именно оружие, как он понимал. Особенно ему нравились старые немецкие пистолеты «парабеллум» и «вальтер». Николай завидовал помешанным на оружии американцам – они могли спокойно пойти и купить в оружейном магазине пистолет или модное у российского криминала помповое ружье «винчестер». В СССР, а затем и в России, такое было невозможно.