Огромный черный корабль

Березин Федор Дмитриевич

Преследователь находился в тридцати шагах, когда представительница «голубых драконов» резко обернулась, одновременно вскидывая оружие. Лумис пружиной отскочил в сторону, а там: в объеме пространства, который он только что занимал, прошелестели, словно осенние листья на ветру, невидимые отравленные иглы. Падая, он выстрелил в ее ноги. Кукла вскрикнула, переломилась пополам и выронила оружие. Лумис подскочил, прежде чем она, превозмогая боль, попыталась добраться до игломета. Ребром ладони он лишил ее сознания. Ее правое колено кровоточило в трех местах. Лумис использовал не отравленные иглы, редко применяемый, но всегда

имеющийся в боекомплекте полицейского игломета, запас. В армейском оружии такие иглы не использовались вовсе, разве что спецподразделениями. Они считались малоэффективными, поскольку, вызывали значительный болевой шок, но не выводили противника из строя надолго.

Наскоро сделав перевязку, материалом из ее санитарного комплекта, он обыскал ее, отцепил от пояса гранаты со слезоточивым газом, взвалил пленную на плечи и помчался назад. Всю дорогу он внушал себе, что делает правильно, что, отдавая эту садистку в лапы другой, он спасает товарища. Он вдалбливал себе, что глупо жалеть «голубых драконов», пусть даже они женщины. Но, ощущая спиной ее легкость, он думал о том, что ей не более двенадцати циклов. Лишь почти добравшись до броневика, он стал непреклонен, вспомнив, как она орудовала иглой.

24. Гипотезы леса

– Как же они могут ими управлять, док? Честное слово, эти твари были почти с него ростом и совсем не трогали, – Браст, наконец, выловил Геклиса в подходящий момент – наедине. Можно было задать вопросы.

– А как управляется муравейник, солдат?

– Ну… Не знаю я, там ведь солдаты всякие, рабочие… Каждый знает свое дело.

– Но ведь всем этим кто-то управляет, правда?

– Да, не знаю я, объясните неученому, если можно, – Браст пришел к доктору показать свою очередную, не проходящую уже неделю, опухоль-укус (она не болела, просто чесалась, но набухла сильно).

– Муравьиная матка выделяет специальный фермент, те, кто ближе, его слизывают и разносят остальным – вот так команда и передается. Ну, понятно, до конца это темное дело для науки неясно. Тем более есть муравьи-путакматы, те вообще одиночки. Наверное, этот их «пастух», он кормит пауков каким-нибудь веществом и они его не трогают, ходят за ним стадом. Мы ведь ничегошеньки о Мерактропии не знаем – темное пятно, исследовательский пробел. Ладно, касательно твоей вавки – будешь терпеть? Попробуем извлечь эту закопавшуюся личинку, – биолог уже доставал из стерильного ящика пистолет для уколов.

– А сама она не вылезет?

– Не утомляй, сержант, откуда я ведаю. Давай ногу.

25. Охотники городов

Пригибаясь, совсем чуть-чуть, под весом пленной, Лумис спеша возвращался обратно и хотя он гнал мысли о предстоящих событиях, план близкого будущего в голове имелся. Он представлял, как обменивает пленную на заложника, как щелкают наручники, освобождая запястья товарища, как визжит и просит пощады Кукла и как он сам, не торопясь, извлекает из нагрудного кармана газовые гранаты и переключает игломет на ядовитую обойму. А дальше Бенс по молчаливой команде падает и волчком катится прочь, едкий дым обволакивает бронированную машину, внутри судорожно кашляют, а десять спаренных стволов выпуливают в салон полный магазин. Черта мятого из этого что-то получилось.

Они

были тут, и если бы сидели тихо, вполне может быть, Лумис попал бы в сети тепленьким, но они шумели, сильно шумели – пытали Бенса. Лумис понял, что влип. Плохой сегодня был день: ночная удача, полночное хождение по лезвию, везение, все – теперь оборачивалось выдавливающей плоскостью пресса, и руки были связаны и уже трещала голова под многотонной тяжестью и нельзя было юркнуть в сторону, а сверху похохатывая давило лопающуюся черепушку несовершенное, отвратно-реальное бытие.

И он стоял, перед последним барьером – выступом каменной кладки, мысленно кусая локти и проклиная себя за то, что втянул постороннего в свою реальность: потому как пытали они Бенса не просто забавы ради – они желали узнать, где Диностарио и не только Диностарио, они знали все его многочисленные имена, это были серьезные люди из очень солидного ведомства. Конечно, он мог бежать – была такая вариация.

26. Миражи леса

После того как танк-мостоукладчик перестал быть необходим, его не задумываясь бросили, он был слишком медлителен и неповоротлив, а Браст теперь выполнял обязанности связиста, или какие придется, в большой боевой машине-накопителе. Командовал здесь младший гауптман Кесри. Сейчас он, как раз, надумал оторвать Браста от непрерывной цепи горестных размышлений.

– Свяжись с «первым», – прошипел гауптман не отрываясь от окуляров внешнего обзора. Номер «первый» не свидетельствовал о расположении транспорта в колоне – он именовал приоритетность; в данном случае подразумевая подвижный броне-штаб начальника отряда – полковника Варкиройта.

Браст вдавил шершавый податливый тумблер и услышал в ушах ровное удаляющееся гудение, похоже луч миллионократно переотразившись в световоде смотался в тугую звенящую струну. И тут он почувствовал это. Струна оборвалась не допев. В наушниках очень знакомый, невероятно родной голос спросил:

– Алло, кто это?

Браст ощутил, что задыхается, стрелки приборов запрыгали перед глазами.

– Алло. Включите изображение, – очень настойчиво произнес голос, ее голос, голос Маарми Тоу-Синцерони.

Он ощущал, что кровь приливает к лицу. Он сидел в кресле танка, равномерно сминающего мекро-кустарник, и не сидеть здесь он не мог, иначе... Не может быть никак иначе.

– Браст, это ты? – осведомилась она, совершенно естественным тоном, – Браст милый, ответь. Что случилось?

Он молчал, где-то там, в середине гортани материализовался какой-то шершавый комок. «Сейчас это пройдет, пройдет обязательно! – молча проронил кто-то внутри. – Пройдет как и в прошлый раз». Но это не проходило, более того, он и не хотел чтобы это проходило. Но даже независимо от его желания это продолжалось.