Огромный. Злой. Зеленый
Шрифт:
Невольно поморщилась, услышав полное имя, которое не любила.
— Кто ты такой? — перебила я.
Возможно, я и сама недалеко ушла от орка в плане моральных принципов, не спеша развязывать парня целиком. Но мне важно было узнать ответ на этот вопрос. Кем же, в конце концов, был тот тип, за которого мать хотела насильно выдать меня замуж? И почему она не показывала мне его до самой свадьбы, раз уж он оказался не дряхлым стариком, не нечистью какого-нибудь самого отвратительного вида?
— Я… Виталя, — растерявшись, откликнулся
— Это ещё почему?
— Как почему, — он заикался от страха и волнения, и от того, должно быть, не слишком контролировал свою речь, в глазах у парня стояли слезы. — Отец сказал, что от ведьмы будет сильное потомство, внуки, за которых не стыдно. Он заплатил…
Закусив губу, чтобы сдержать приступ гнева, я затолкала кляп в рот Витале обратно, а затем поднялась на ноги.
— Алексей, можешь нести его обратно.
Я сама не понимала, почему меня настолько резануло сказанное, но меня буквально начало трясти от едва сдерживаемого гнева. Я убежала в нос самолета и уселась там на самое крайнее сиденье у иллюминатора. Забилась в угол, бездумно уставившись в ночную темноту.
Сложно сказать, сколько я так сидела. В какой-то момент почувствовала, как меня трогают за плечо:
— Ты дрожишь так, словно замерзла. — Дит стоял надо мной и протягивал плед.
Я благодарно улыбнулась, но вместо того чтобы просто отдать мне, мужчина осторожно расправил покрывало, заботливо укрывая меня. Затем сел рядом, погладил по щеке тыльной стороной ладони. Нежно, невесомо. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на этом ощущении тепла, заботы. Это было именно то, что сейчас было нужно.
— Поспи немного.
— Но мы ведь скоро уже должны приехать, сколько там лететь до столицы… — эхом отозвалась я, но Дит не ответил, смотря совсем в другую сторону.
— Посиди со мной, — тихо, едва слышно, попросила я, взяв мужчину за руку и приложив его ладонь к своей щеке.
Наши взгляды встретились. Мне показалось, я слышу биение его сердца, и оно стучит в унисон с моим. Несколько бесконечно долгих секунд.
В глубине его гипнотизирующих глаз вспыхивало и гасло адское пламя, но это необъяснимым образом лишь усиливало притяжение.
— Так что ты говоришь насчет посидеть вместе? — внезапно улыбнулся Дит. — Просто по-дружески?
— Ну да.
— Разве это входит в понятие дружбы? — Его ладонь скользила по коже моего лица, и мне казалось, что щеки начинают полыхать. — Разве наш договор такое предусматривает?
— Мы сами решим, что предусматривает договор, — спокойно ответила я, откидывая голову на подголовник.
Сейчас мне было так хорошо и спокойно, что я не хотела думать об условностях. Мне нравилось находиться рядом с Дитрихом. Нравилось, когда он позволяет себе чуть больше, чем должен по контракту. Его раскованность, легкость, которая передавалась и мне. То, что он не боится действовать. Не мнется, не сомневается в своих поступках.
Даже то, что он похитил
В общем, Дит будоражил во мне всю ту сложную гамму чувств, в которой я никак не могла разобраться.
— Знаешь, если договор разрешает прикосновения, может, я и поцеловать тебя могу? — мягким голосом уточнил Дитрих, и я не понимала, смеется он или настроен серьезно.
— А ты попробуй, — я посмотрела на него открыто и прямо.
Его дыхание обожгло. По телу прокатилась горячая волна предвкушения, дрожи. Я облизнула и приоткрыла губы, подаваясь навстречу.
Дит замер, будто вспомнив что-то:
— На всякий случай. Чтобы потом не было обид и претензий, — каждое слово его бархатистого искушающего тона заставляло тугой узел внизу живота скручиваться сильнее и сильнее.
Пусть уже заткнется и поцелует меня.
Но вместо этого орк договорил:
— Мы можем играть друг с другом к взаимному удовольствию, — кончики его пальцев невесомо щекотали мою шею, спускаясь вниз к декольте, — но это не будет менять того, что брак остается фиктивным.
Он смял мои губы своими, жестко, властно. То ли зажмурилась, то ли в глазах потемнело от переизбытка чувств. Словно кислород кончался. Пальцы вплетались в мои волосы, поглаживали бедра…
— Подожди, подожди… — Я с трудом заставила себя отодвинуться, вдруг осознав последнюю фразу. — Что ты хочешь сказать?
Глаза орка блестели, но вид при этом был совершенно невозмутимым, словно не он только что страстно целовался со мной, прижимая меня к себе словно в последний раз.
Дитрих вздохнул, его ладонь на моей талии замерла, потяжелела, словно окаменев.
— Прости, я, должно быть, неправильно себя повел. — Мужчина осторожно отодвинулся.
— Но я тебя сама попросила со мной посидеть.
Мы же не сделали ничего такого, что выходило бы за рамки.
— Тая, — он тяжело вздохнул. — Я не лучший объект для любовного интереса. У нас фиктивный брак. Фиктивный брак не предусматривает чувств. Я просто хочу быть честным с тобой, так как мы теперь деловые партнёры. Если для тебя подобные игры без чувств неприемлемы, то лучше дай мне знать сразу, и я постараюсь впредь не допускать ничего подобного. Лучше так, чем если ты в меня влюбишься.
Мне хотелось жарко поспорить с ним. Сказать, что вообще-то я и не собираюсь влюбляться, что я не из тех, кто любую заботу воспринимает как нечто большее. Мне и самой тяжело кому-то довериться, потому что всю жизнь мама твердила: люди приходят и уходят, они предают, лгут, разбивают твоё сердце. Так зачем вообще нужны тесные отношения с кем-то? Оставьте их для всяких наивных девочек типа Маринки.
Мне важнее собственное будущее, свобода от материнской тирании — а не влюбленность со всеми вытекающими последствиями. Я хочу стать независимым человеком. Самостоятельной личностью.