Ох уж эти мужчины!
Шрифт:
В принципе Паркер собиралась уйти и посидеть дома одной, чтобы все обдумать. Но когда Джейс жалостливо попросил: «У меня так много дел, будьте хорошей девочкой, помогите мне», она невольно согласилась.
Ей не хотелось признаваться даже себе в том, что ей очень приятно побыть вместе с Джейсом.
— Ну хорошо, мне спешить некуда, поэтому я говорю «да». К тому же мне интересно посмотреть, как вы работаете.
— Не так интересно, как вы думаете. Я слежу за парнем, жена которого наняла меня. Записываю, кто входит и выходит из его офиса в течение дня. Приходится торчать на одном месте.
Он сел, Паркер примостилась рядышком.
— Ни бинокля, ни специальных приспособлений для слежки?
— В моей камере объектив с переменным фокусным расстоянием. Этого вполне достаточно.
— Вот как.
На некоторое время в автофургоне воцарилась тишина, как будто никто из них не знал, что сказать.
Наконец Джейс нарушил молчание и спросил:
— Признайтесь, почему вы все время убегаете, принцесса?
Паркер поразила прямота вопроса и то, что Джейс был третьим, кто за день спросил ее об этом. Будь это кто-нибудь другой, она бы просто не стала отвечать. Но Джейс… Она, конечно, не обязана отвечать ему, но ей хотелось… нет, ей было необходимо, чтобы он понял.
— Честно говоря, вы уже не первый спрашиваете меня об этом. Сначала моя мама сказала, что, хотя я и убежала из семьи, она надеется, что мне удастся совместить личную жизнь с королевскими обязанностями, поскольку по натуре я боец. Потом Кара произнесла небольшую речь о том, что бегать — значит убегать. Теперь вы.
— Вам следует задуматься, раз все говорят об этом.
— Глупости! Я никуда не убегаю. Наоборот, я бегу к той жизни, которая мне нужна. Знаете ли вы, как это ужасно, когда ты можешь узнать все о своей жизни из газет? Как родилась, как крестилась, как проходили дни рождения. Наверное, если бы пресса освещала только эти крупные события, я бы еще стерпела. Но журналисты не оставляют тебя в покое, если видят хоть какую-нибудь возможность повысить спрос на газеты. И по сути дела, продажа газет идет за счет копания в грязном белье известных людей.
— Что же произошло? — тихо спросил он.
Паркер не собиралась исповедываться перед Джейсом, но неожиданно рассказала ему свою историю:
— Мне было шестнадцать, я училась в школе. Моя подруга решила тайком сходить на вечеринку и пригласила меня. Перспектива провести вечер без охранников, следящих за каждым моим шагом, мне понравилась, и я согласилась. Мы вылезли из окна на балкон, проникли в другую комнату, а оттуда незаметно в коридор. Охранники, дежурившие у моей двери, ничего не заметили. На вечеринке я лишь пригубила немного вина, а подруга моя опрокидывала рюмку за рюмкой.
— А что было потом? — спросил он.
— Кто-то узнал меня. Охваченная паникой, я нашла свою подругу и практически вынесла ее из дома, так сильно она опьянела. Мы уже были близко от нашей спальни, когда нас догнал фотограф и сделал первый снимок. Подруга моя опустилась на четвереньки, и ее стало тошнить. А он все щелкал и щелкал. Что это за мужчина, который фотографирует, как тошнит девушку? На следующий день в газете появилась огромная статья с обличительными фотографиями. Из меня сделали чуть ли не распущенную пьянчужку. И это только один случай. А их было
— И поэтому вы приехали сюда учиться и решили не возвращаться домой?
— Нет. Я все-таки собиралась поехать домой после окончания колледжа. Мои родители много сделали, чтобы оградить меня от пронырливых папарацци. Так я стала Паркер Диллон. Нормальная, обычная школьница. Слышали бы вы мои споры с отцом! Он все равно пытался приставить ко мне охрану, но я поклялась, что вообще исчезну из его поля зрения, если он будет настаивать. Так или иначе я собиралась вернуться домой после получения диплома.
— И почему же не уехали?
— Получив диплом, я через несколько дней приехала в аэропорт. Когда уже прощалась с Карой и Шей, увидела рядом вспышки блицев. Как потом мне рассказали, какая-то семья фотографировалась в аэропорту. Меня неожиданно затошнило и охватил приступ паники. Вот именно тогда я поняла, как сильно мне не хочется возвращаться к той, прошлой жизни. Мне неприятно признаваться, что я не могу сделать этого.
— Может быть, ваша сила как раз и заключается в том, что вы знаете, чего действительно хотите и к чему стремитесь?
Паркер покачала головой.
— С вашей стороны весьма любезно так говорить, но я не соглашусь с этим. Я осталась в Эри, потому что так было легче. Шей, Кара и я стали партнерами и открыли книжный магазин и кафе. Мой отец до сих пор не понял, что произошло. Он считает, что я просто капризничаю и, когда образумлюсь, обязательно вернусь домой. Моя мать посоветовала мне сегодня найти способ совместить жизнь, которая мне нравится, с жизнью, для которой я была рождена. Необычайно сложная задача. Уж и не знаю, получится ли это у меня.
— Родители любят вас, и им вас не хватает.
— Знаю. Я тоже люблю их. Но я не могу вернуться. Роль принцессы не для меня.
— Иногда у нас нет выбора. Семья достается нам от рождения, и мы не в силах что-либо изменить.
— В вашем досье я прочитала, что ваши родители разошлись. Я сожалею. — Паркер случайно положила руку поверх руки Джейса. Она хотела отдернуть ее, но не успела, он крепко сжал ее, и девушка замерла, наслаждаясь ощущением волнующего тепла.
— Мне наплевать на то, что они разбежались, — успокоил ее Джейс. — Но мне жаль мою маму. Отец просто ушел и завел новую семью. Он забыл о нас. Мама работала на двух работах, стараясь обеспечить нас. Большую часть времени мы оставались с Шелли вдвоем.
— Вы больше не видели своего отца после этого? — Хоть отец и доводил ее чуть ли не до безумия в последнее время, Паркер не могла себе представить, что не увидит его. Никогда.
— Ни разу. Но я нисколько не жалею об этом.
Она взглянула ему в глаза.
— Как бы я ни вела себя, я всегда знала, что отец с матерью любят меня и что моя семья тревожится обо мне.
— Любить вас не сложно, Паркер. Совсем не сложно.
Джейс медленно наклонился к ней. Паркер догадалась, что он хочет поцеловать ее. У нее было достаточно времени отстраниться, удержать его, но она не шевельнулась. Наоборот, придвинулась к нему. Казалось, как будто время замедлило свой ход, и их губы медленно двигались навстречу… все ближе, ближе…